Вдовье шампанское

Сложно представить, но игристое стали производить… от бессилия: просто потому что климат не позволял производить вино, достойное бургундских образцов. Виноград не вызревал до нужной степени, и напитки не получались плотными и насыщенными. Да и с хранением бутылок тоже возникали проблемы. Осенние холода прерывали процесс брожения, и не весь сахар превращался в спирт. И с наступлением теплых весенних дней вино начинало бродить по новой. Конечно, сосуды с ним взрывались.

Эту проблему решил монах — дом (т.е. господин) Пьер Периньон. Он стал использовать стеклянные бутылки и закрывать их корковой пробкой, а не деревянной затычкой или промасленной тканью. Вино начинало играть, а углекислый газ обогащал напиток. Так появилась технология производства шампанского. Впоследствии эта технология изменялась, совершенствовалась, дорабатывалась, но основы ее придумал именно Периньон. Неудивительно, что в честь него назвали знаменитый напиток. В день рождения шампанского мы решили вспомнить самые лучшие и известные бренды этого вина.

Читайте также: Что Бог послал. Семь неожиданных открытий, сделанных монахами

«Дом Периньон»

С 1936 года компания «Моэт и Шандон» начала продажи эксклюзивного вина «Дом Периньон». Вообще-то само вино появилось еще в 1921 году, но Великая депрессия не пустила его к покупателям. Dom Pérignon Prestige Cuvee — это исключительно миллезимное шампанское (т.е. из винограда определенного года, который указывается на этикетке). Миллезимы — наиболее ценные и дорогие вина как среди игристых, так и среди тихих.

Даже сложные военные и послевоенные годы не помешали выпускать престижное «Дом Периньон» заметными партиями. Обеспеченные люди всегда будут покупать лучшие напитки — не сомневались производители и не прогадали: «Дом Периньон» теперь один из самых узнаваемых и любимых брендов игристого. Бутылка вина 750 мл стоит от 12000 р.

«Моэт-Шандон»

В 1743 году Клод Моэт основал свой дом шампанских вин, и уже через несколько лет он стал постоянным поставщиком двора Людовика XV. Шампанское «Моэт» обожала фаворитка короля мадам де Помпадур, а вслед за ней и вся знать дореволюционной Франции. В XIX веке шампанское подавалось при дворе Наполеона и было обязательным атрибутом праздников. И это несмотря на то, что фирменный знак марки, красная круглая печать с черным бантом, появился гораздо позже — в 1886 году. А в XX веке компания сделалась официальным поставщиком Ватикана.

Такое признание неудивительно, ведь шампанское «Моэт-Шандон» отличает незабываемый гармоничный вкус, который достигается благодаря старинным рецептам и технологиям, но, увы, компания держит их в секрете. Бутылка вина 750 мл стоит от 4500 р.

«Вдова Клико»

В 1805 году умер Франсуа Клико, сын владельца винодельни Clicquot. Его жена, Барб-Николь Понсарден взялась за развитие семейного дела. И если бы не она, мир был бы лишен одной из лучших марок игристого. Барб придумала технологию ремюажа, которую используют сейчас подавляющее количество производителей. Ремюаж — это способ избавления игристого вина от осадка. Бутылки с вином помещают под углом 45 градусов и постепенно в течение многих дней поворачивают. Благодаря этому осадок собирается на пробке, а напиток получается кристально чистым.

Продукция вдовы Клико была признана при дворах европейских монархов. Якорь на фирменной этикетке вина — символ первого путешествия этого шампанского в Российскую Империю. Проспер Мериме писал: «Вдова Клико напоила Россию. Ее вино называют здесь “кликовское” и не пьют ничего другого». Бутылка вина 750 мл стоит от 5000 р.

«Мумм»

История дома шампанских вин Mumm началась в 1827 году. Братья Мумм основали в фирму P. A. MUMM et Cie. В названии содержались инициалы их отца — торговца вином из Золингена. В 1853 году предприятие возглавил их потомок Джордж Герман. Дом был переименован в G. H. MUMM et Cie., как и называется до сих пор. Новый владелец вложил много сил в производство. В 1875 году он зарегистрировал визитную карточку дома Мумм — кюве (сок от отжима винограда) «Кордон Руж». Этикетки этого напитка стали украшать теперь уже традиционной красной полосой, обозначающей ленту Почетного Легиона. Принадлежность к ордену — высший знак отличия, почёта и официального признания особых заслуг во Франции.

Шампанское MUMM действительно ценили. К началу XX века дом стал официальным поставщиком Английского королевского двора. Для Европейских монарших особ было создано еще одно кюве — Champagne des Souverains. Также именно его стали первым экспортировать в США.

Источник: aif.ru

Век просвещения

Хотя говорят, что с шампанским русских познакомили еще при Петре I, но в России его было мало даже при Екатерине Великой. Во-первых, только разрабатывались технологии, которые бы позволяли везти это взрывоопасное вино на большие расстояния. В частности, знаменитая бутылка из экстракрепкого стекла только начала входить в обиход. Во-вторых, главная законодательница моды, императрица, под конец правления разлюбила все французское. Ведь именно из Франции приходили опасные вольнодумные идеи. С победой Французской революции императрица ввела эмбарго, которое, помимо всего прочего, препятствовало ввозу шампанского в Россию.

Упоминания шампанского в поэзии той эпохи какие-то бытописательские. Так, Державин в знаменитой оде «Фелица» признается, что запивает «шампанским вафли». Еще он свидетельствует о разнообразии барной карты:

Младые девы угощают,
Подносят вина чередой,
И алиатико с шампанским,
И пиво русское с британским,
И мозель с зельцерской водой.

(«К первому соседу», 1780)

При Павле I запрет на ввоз французских товаров также продолжался, однако император, в отличие от матери, шампанское любил — быть может, ей назло. Считается, что именно при нем появилась традиция поднимать за здравие монарха бокалы, наполненные этим игристым вином. Но «национальным русским напитком» оно пока еще не стало: в начале XIX века Константин Батюшков сочинил шутливое двустишие: «Налейте мне еще шампанского стакан, / Я сердцем славянин — желудком галломан!»

Российские победы

Хотя уже в 1806 году фирма по производству шампанских вин «Клико» вышла на русский рынок, истинное знакомство русских с шампанским началось с победы над Наполеоном и входа наших войск во Францию. Финальный общий смотр русской армии в 1815 году перед возвращением на родину Александр I провел на равнине у горы Монт-Эме — в коммуне Вертю. Той самой, в регионе Шампань, в 27 км к западу от города Шалон-ан-Шампань.

Естественно, русские войска квартировали в Шампани повсюду — и опустошили все подвалы. Однако мудрая вдова Клико — хозяйка легендарной марки — произнесла, подсчитывая убытки, пророческие слова: «Сегодня они пьют. Завтра они заплатят». И стремительно организовала поставки своего шампанского в колоссальных количествах на русский рынок, чтобы опередить конкурентов. В итоге в XIX веке Российская империя стала вторым в мире потребителем шампанского.

Однако в поэзии этого периода шампанского еще мало: времени у поэтов не хватало. Впрочем, в том же 1815 году гусар-поэт Денис Давыдов все же мечтательно писал в своей деревеньке о Аи-Шампань:

Пустыня тихая, сует уединенна,
В тебе я позабыл все горести мои!
Но будь ты на холмах Аи ―
Тогда была бы совершенна!

(«К моей пустыне», 1815)

А также признавался в «Гусарской исповеди»: «…Люблю разгульный шум, умов, речей пожар / И громогласные шампанского оттычки». (Это не помешает ему потом сетовать: «Жомини да Жомини! А об водке — ни полслова!».)

Золотой век русской поэзии

Этот недостаток посвящений шампанскому с лихвой окупят младшие современники героев Отечественной войны 1812 года — поэты пушкинского времени.

«Книгой», которой зачитывалось все его поколение, называет шампанское Петр Вяземский в своих стихах, посвященных Денису Давыдову и озаглавленных «Эперне» (именно в этом городе — штаб-квартира Moet & Chandon, одного из крупнейших производителей шампанских вин). Впрочем, воспеванию этого вина посвящено все стихотворение.

Икалось ли тебе, Давыдов,
Когда шампанское я пил
Различных вкусов, свойств и видов,
Различных возрастов и сил,

Моэт — вот сочинитель славный!
Он пишет прямо набело,
И стих его, живой и плавный,
Ложится на душу светло.

(«Эперне», 1839–1854)

У Вяземского шампанское вообще появляется постоянно: «вином кипит сияющий хрусталь», «Моэта из бутылки брызжет хладный кипяток!», «…Дар благодатный, дар волшебный / Благословенного Аи / Кипит, бьет искрами и пеной!», «…Салфеткою спеленутую чинно, / Несут вдову Клико, согретую в руках» и так далее.

А для Пушкина это вино, например, — «масло, топливо», из-за которого не «гасло» литературное общество «Зеленая лампа». Шампанское поэт явно обожал.

«Евгений Онегин» (наполненный упоминанием различных марок настолько, что сегодня автора обвинили бы в продакт-плейсменте) им прямо брызжет несколько глав подряд. Вот Пушкин хвалит вино урожая легендарного 1811 года: «…Вошел: и пробка в потолок, / Вина кометы брызнул ток». Вот использует его для характеристики хандры главного героя: «…Затем, что не всегда же мог / Beef-stеаks и страсбургский пирог / Шампанской обливать бутылкой».

Социальное положение Лариных автор подчеркивает тем, что у них пьют не настоящее игристое из Франции, а отечественное, из южных губерний: «Да вот в бутылке засмоленной / Между жарким и бланманже / Цимлянское несут уже».

Вдовы Клико или Моэта
Благословенное вино
В бутылке мерзлой для поэта
На стол тотчас принесено.
Оно сверкает Ипокреной;
Оно своей игрой и пеной
(Подобием того-сего)
Меня пленяло: за него
Последний бедный лепт, бывало,
Давал я. Помните ль, друзья?
Его волшебная струя
Рождала глупостей не мало,
А сколько шуток и стихов,
И споров, и веселых снов!

Но изменяет пеной шумной
Оно желудку моему,
И я Бордо благоразумный
Уж нынче предпочел ему.
К Аи я больше не способен;
Аи любовнице подобен
Блестящей, ветреной, живой,
И своенравной, и пустой…

(«Евгений Онегин», гл. 4, 1828)

Не забывает Пушкин шампанское и в других произведениях: «кипишь ли ты, златая чаша?», «вино струится, брызжет пена» и т.п. Цимлянское он то хвалит («Приготовь же, Дон заветный, / Для наездников лихих / Сок кипучий, искрометный / Виноградников твоих»), то упоминает в проклятии: «Да будет проклят дерзновенный… / Пускай не в силах будет пить / Или, стаканами владея / Лафит с цымлянским различить!»). Наконец, он формулирует актуальную до сих пор мудрость: «Как мысли черные к тебе придут, / Откупори шампанского бутылку / Иль перечти «Женитьбу Фигаро».

Поэты пушкинского времени знали, что шампанское — одна из ценнейших вещей на этом свете — и на том. Молодой Антон Дельвиг в день своего рождения писал так:

Я пирую, други, с вами,
И шампанское в стекло
Льется пенными струями.
Дай нам, благостный Зевес,
Встретить новый век с бокалом!
О, тогда с земли без слез,
Смерти мирным покрывалом
Завернувшись, мы уйдем
И, за мрачными брегами
Встретясь с милыми тенями,
Тень аи себе нальем.

(«В день моего рожденья», 1819)

Любовь к шампанскому заметна и у Евгения Боратынского: «Гоненьям рока, злобе света / Смеюся я: / Живет, не здесь, в звездах Моэта / Душа моя!» Каким-то образом шампанское становится символом свободы. Цензура запретила стихотворение Боратынского «Пиры» (1826), в частности, из-за сравнения шампанского сорта аи, которое «свободою кипит», с «гордым умом, не терпящим плена». Так сильны в то время были воспоминания о декабрьском восстании.

Полный влагой искрометной,
…Зашипел ты, мой бокал!
И покрыл туман приветный
Твой озябнувший кристалл…
<…>

Чем душа моя богата,
Всё твое, о друг Аи!

(«Бокал», 1835–1836)

Да, кстати, ведь и в «Путешествии Онегина» декабристы ведут дружеские споры «между Лафитом и Клико»… Дмитрий Веневитинов прямо написал в 1825 году, что шампанское ему внушило предчувствие: его друзьям суждено «для свободы созреть, как вино». Когда Чацкого в «Горе от ума» подозревают в вольнодумстве, то один из пороков, который ему приписывают, — тоже оказывается любовь к этому вину: «Шампанское стаканами тянул. / — Бутылками-с, и пребольшими. / — Нет-с, бочками сороковыми».

Середина XIX века

Со временем, благодаря лавинообразному росту импорта французских вин, а также возникновению большого количества отечественных виноделен, игристые вина перестают быть прерогативой аристократов — и, соответственно, мечтой поэта. Их практически нет у Лермонтова (разве что «В стекле граненом дар земли чужой / Клокочет и шипит аи румяный» в малоизвестной поэме «Сашка»). А к середине века шампанское становится чуть ли не синонимом пошлости. Недаром «Бесприданница» Александра Островского начинается с того, что купцы пьют его поутру — причем из чайника (потому что в чайных алкоголь по закону не продавали).

Никаких восторгов нет, например, у Николая Некрасова:

Я герой!..
Припеваючи жить
И шампанское пить,
Завираться!
Жребий мой:
Вечеринки давать,
И себя восхвалять,
И стишки издавать,
И собой
Восхищаться!

(«Стихотворение, заимствованное из Шиллера и Гете», 1845–1846)

Славянофилы, нелюбимые Некрасовым, у него «В Петербурге шампанское с квасом / Попивали из древних ковшей». У Алексея Апухтина «Притворяются гости, что весело им, / И плохое шампанское льется рекою…». Владимир Бенедиктов же считает, что «Если ж кто в страхе над жизненным морем / Дух врачевал свой кипучим клико, / ― Други, поверьте, тот хвастал лишь горем, / Скорби не знал, не страдал глубоко».

Серебряный век

Но наконец — время реванша! Вторая волна великой русской поэзии в начале XX века воспевает шампанское так же сладко, как и первая веком ранее.

Недаром «король поэтов» Игорь Северянин восклицает: «Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском! / Удивительно вкусно, искристо и остро!». В другом месте Северянин пишет: «Шампанским пенясь, вдохновенье / Вливалось в строфы — мой бокал». Для него оно также символ чистоты:

Шампанского в лилию! Шампанского в лилию!
Ее целомудрием святеет оно.
Mignon с Escamilio! Mignon с Escamilio!
Шампанское в лилии — святое вино.

Шампанское, в лилии журчащее искристо, —
Вино, упоенное бокалом цветка.
Я славлю восторженно Христа и Антихриста
Душой, обожженною восторгом глотка!

(«Шампанский полонез», 1912)

Александр Блок в ресторане послал «черную розу в бокале золотого, как небо, аи», а также знает, что «хмельней золотого аи… были страшные ласки твои…». Марина Цветаева взывает: «Шампанское вероломно, / А все ж наливай и пей!» Георгию Иванову «шампанское взоры туманит», а Александр Вертинский, продолжая ботаническую тему Блока и Северянина, сыплет «в шампанское цветы».

Революция

Разумеется, после победы большевиков шампанское отправляется туда же, куда фарфоровые слоники и кружевные салфетки. Прочь.

Резкий Владимир Маяковский осуждает капиталистический дирижабль Умберто Нобиле, зазря погибший в северных льдах: «Не карты полюсов он вез с собой, а крест, громаднейший крестище… и шампанское!» Настоящему советскому человеку эта роскошь не нужна, считает Маяковский:

От трудов
                своих
                     почив,
занавесившись с опаскою,
выдували
            нэпачи
                   зашипевшее шампанское.

(«Итоги», 1929)

В СССР

Со временем отношение к шампанскому (тем более что теперь появилось и «Советское») смягчается. Впрочем, теперь это — не просто алкоголь, а поэтический символ, унаследованный у предыдущих веков. Так, Евгений Евтушенко в «Памяти Ахматовой» сетует, что ее пальцы забыли «холодок Аи, и поцелуи в Ницце, Петербурге». А вот Булат Окуджава, прося не обещать «деве юной любови вечной на земле», написал, что у кавалергардов 1812 года «течет шампанское рекою и взгляд туманится слегка».

И действительно, пусть шампанское в последние десятилетия — напиток легко доступный и демократический. Но все равно, для нас оно остается символом вдохновения, праздничного настроения, гусарских гулянок и аристократических пиров. Во многом — благодаря восторгу и восхищению русских поэтов.

Источник: www.culture.ru

Вдовы шампанского
ИСТОЧНИК: //[ссылка появится после проверки модератором]
1) Разумеется, самая знаменитая из них — мадам Клико.
За 55 лет ее правления Шампанский Дом Клико твердо стал на ноги, а по меркам 19 века его товарооборот был более чем внушительным. Сегодня на бутылках одного из лучших шампанских вин мира присутствуют имя и портрет знаменитой вдовы, которая прожила 88 лет (с 1778 по 1866 год), завоевав всемирную славу и звание “Великой леди Шампанского”. Каждую фирменную бутылку Клико можно узнать еще и по оригинальной оранжевой этикетке, нарисованной когда-то еще совсем юной Николь. А изображение якоря на этикетке напоминает о первом путешествии шампанского Клико в Россию. Кстати, по мнению большинства исследователей, имя вдовы Клико исторически ассоциируется не только с процветанием собственной марки, но и с престижем шампанских вин вообще.
2) На границе трех основных винодельческих районов Шампани расположилась скромная деревушка Tours-sur-Marne, где и поселился некогда Эжен Лоран, занявшийся изготовлением шампанского. Позднее он женился на Матильде-Эмилии Перье. Так появился Дом Лоран-Перье, ставший со временем одним из лучших во всей Шампани. Однако в 1887 годуЭжен Лоран преставился. Его вдова Матильда возглавила дело, с успехом управляла компанией на протяжении 38 лет и достигла небывалых результатов: в 1914 году Лоран-Перье производил до 600 тысяч бутылок превосходных шампанских вин. Шампанское Лоран-Перье относится к категории высококлассных элитных шампанских вин, особенно Brut Champagne и жемчужина производства – Cuvee Grand Siecle, созданное в 1953 году. Настоящим открытием Дома Лоран-Перье стало созданное в 1968 году Cuvee Rose Brut – уникальное розовое шампанское, производимое нетрадиционным методом. Обычно, чтобы получить розовый цвет, на этапе брожения в смесь из белых вин добавляется красное – удобный и давно принятый в Шампани способ. Cuvee Rose Brut Дома Лоран-Перье производится иначе: натуральный розовый цвет приобретается за счет того, что винограду дают немного побродить перед выжимкой.
3) Еще одной вдовой в мире шампанского была Луиза Поммери. В свое время юная красавица Луиза вышла замуж за неожиданно разбогатевшего господина Поммери, сына влиятельного в Реймсе торговца шерстью. Тот вступил в долю с семьей Грено, которая занималась выращиванием винограда, и в 1836 году основал фирму по производству шампанского. Однако, так же неожиданно, как и разбогател, мосье Поммери в 1858 году умер. Несложно догадаться, что дело возглавила его жена Луиза. Главное, что связывают с правлением вдовы Поммери, — это выпуск первого в мире подлинного брюта. Ее сухое шампанское, покорив в свое время викторианский Лондон, продолжает победное шествие по миру.
4) Следующая знаменитость — мадам Боллинжер, в девичестве Элизабет Лауристон, которую называли “леди на велосипеде”. Этим прозвищем она обязана тому, что объезжала на велосипеде все свои владения (а это — почти 300 акров виноградника и винокурен!) — каждый день, в течение всей своей жизни, в любую погоду. Она умерла 22 февраля 1977 года в возрасте 78 лет, продержав в своих руках руководство фирмой свыше 30 лет.
5) Очередная предприимчивая вдова вошла в летопись Дома Луи Родерер. Одна из особенностей этой фирмы в том, что она производит единственное во Франции шампанское Cristal, на этикетке и пробке которого размещен герб иностранного государства — Российской империи.
6) Но не только вдовы-француженки добивались успеха в индустрии шампанского. Достаточно вспомнить Долорес Сала из испанского местечка Сант-Садурни, что неподалеку от французской границы. Когда владелец фирмы Freixenet Педро Феррер Бош предложил руку Долорес Сала Виве (дед которой был основателем Торгового дома Сала — крупнейшего экспортера испанских вин в Америку) Оставшись вдовой, Долорес Сала возглавила предприятие, заполняя славные страницы мировой истории шампанского наравне с гранд-дамами французских Шампанских Домов.

Источник: otvet.mail.ru

Известность игристых вин из провинции Шампань началась не с легендарного придуманного Дома Периньона, а с самых обычных женщин, оставшихся вдовами после смерти супругов, которые были производителями шампанского.

Первая женщина в ряду «Шампанских» вдов – мадам Клико, которая в 1805 году потеряла мужа; на то время ей было 28 лет. Покойный супруг оставил ей в наследство дело по выпуску шампанского. Эта вдова быстро стала известной в доставшемся ей бизнесе. Тогда ведение бизнеса считалось не женским делом. Да и для Франции это были непростые времена: во всем был упадок после множественных войн, начатых Наполеоном. Но мадам Клико отличалась твердым и стойким характером, поэтому у нее хватило сил, чтобы, не смотря на предрассудки, начать управлять компанией по производству шампанских вин. В то время такая ситуация была просто невероятной для французской аристократки. Мадам Клико вошла в историю в качестве первой деловой женщины той эпохи.

Позже вдова Померли последовала примеру мадам Клико и также взяла управление компании покойного мужа на себя в 1858 году. Следует отметить, что она отлично преуспела в этом. Существуют данные, что шампанским «Вдова Клико» любили украшать свои столы русские, а игристым вином «Мадам Померли» зачастую любили наслаждаться англичане.

Пик расцвета популярности шампанских вин пришелся на конец XIX — начало XX века: это было наступление эры «Бели Пок». На балах даже танцевали польку, носящую одноименное название. Любопытные и желающие получить адреналин люди очень интересовались процессом производства этого искрящегося напитка. Чтобы попасть в хранилища шампанского, нужно было надеть железную маску и спуститься в подземелье, а это придавало такому путешествию особый шарм. Железная маска была необходима для защиты головы от осколков. По статистике тогда из пяти бутылок четыре взрывались: причиной этому был избыток углекислого газа. Весь этот антураж придавал таинственности процессу создания шампанского – это будоражило кровь, привлекало внимание к данному напитку. В то время и игристое вино из провинции Шампань стали называть шампанским.

В ХХ веке тоже были свои «Шампанские» вдовы. Камила Родерер занималась управлением дел покойного супруга в течение 42 лет. Мадам Боллинже овдовела в 42 года и продолжила достаточно успешно вести дела, доставшиеся от мужа в наследство.

Источник: factsite.ru

Здравствуйте, дорогие читатели!

В эти смутные времена я хочу рассказать вам о праздничном напитке. О дорогом, игристом и оттого, казалось бы, немного неуместном сегодня. Но во-первых, пандемия и всеобщий карантин — еще не повод впадать в отчаянье. Дни рождения, годовщины свадеб и прочие приятные события никто не отменял.

А во-вторых, все это когда-нибудь закончится. И тогда в каждом доме, на каждом столе обязательно откроют бутылку с пузырьками и поднимут бокалы за то, что мы все это пережили. И если вы еще не решили, какое именно игристое достойно подойдет к такому поводу, я вам расскажу о Вдове Клико.

Как повстречались Вдова и вобла

Не знаю, как там у французов, а у советских людей главным новогодним напитком всегда было шампанское. И обязательно сладкое. Брали, конечно, к столу и сухое, и полусухое, но это если не повезло. В первую очередь все всегда охотились за полусладким.

Поэтому, как всякий советский человек, изначально я любила сладкое шампанское. Любовь к сухому пришла совсем не сразу. Но началась она с Вдовы Клико.

В далеком 2007-м году я приехала в Питер в гости к тогда еще будущему мужу. Отметить встречу решили бутылочкой игристого. Пошли в магазин за любимым тогда Martini Asti, но мой взгляд зацепился за ярко-желтую, узнаваемую во всем мире бутылку Veuve Clicquot Brut.

Стоила эта бутылка чуть больше ста долларов. Я и не помышляла тогда, что кто-то покупает шампанское за такие деньги. А муж заметил, как я наворачиваю вокруг него круги, и предложил купить. (Ох, уж этот конфетно-букетный период!) Правда, сразу предупредил, что он «эту кислятину» пить не будет.

На том и порешили. Мне взяли бутылку Вдовы и корзину клубники, мужу — пару банок пива и воблу. Чтобы у каждого был праздник по вкусу.

И вот вернулись мы домой, поужинали и перешли к десерту. Я красиво разложила клубнику в тарелке, взяла высокий нарядный бокал — и мы торжественно откупорили эту легендарную бутылку. Первый бокал я выпила благодаря клубнике, она была зрелой, сладкой и отлично заглушала вкус неприятного шампанского. На втором бокале клубника закончилась. Но исключительно из уважения к цене отправить шампанское в канализацию я не могла.

А тут рядом муж сидит, воблу аппетитно ест. Я украла у него кусочек. Украла второй — и пошло дело! С тех пор воды утекло много. Шмпанское я теперь пью и люблю исключительно категории Brut. Но память о том вечере осталась. И поэтому теперь иногда, если в доме появляется Клико, я беру в придачу к ней пару вобл. И это до сих пор вкусно!

Дизайн и оформление

К слову о сладком шампанском, которое мы уже упоминали. Изначально основными потребителями шампанского были русские, любящие сладкий напиток. И Вдова Клико была сладкой, а ее этикетка — белой. Но когда спрос на шампанское появился у европейцев, отдающих предпочтение сухим игристым, винный дом наладил выпуск вина шампанского категории Brut. А чтобы избежать путаницы этикетку сделали желтой. Такой она остается и по сей день.

На всех элементах упаковки (этикетка, фольга, коробка, пробка) обязательно присутствует логотип бренда, у которого своя интересная история.

Во-первых, на лого обязательно присутствуют буквы VCP, обозначающие инициалы знаменитой вдовы: Veuve Clicquot Ponsardin. Они сохраняются на нем и сегодня, хотя винный дом VCP еще с 1987 года входит в холдинг LVMH. Однако бренд Veuve Clicquot Ponsardin слишком дорогой, чтобы от него отказываться.

Второй элемент логотипа — якорь. Именно с него все и начиналось. Когда-то кроме якоря ничего и не было. Его придумал и поместил на этикетку еще господин Клико. Но никто не знает, почему именно якорь. Тогда шампанское Клико еще не было таким легендарным, чтобы спросить и записать. А когда оно прославилось, добавив к названию слово вдова, спрашивать было уже не у кого.

Третий элемент — звезда. В год, когда Барба-Николь возглавила винный дом покойного мужа, над Францией пролетала комета. Барышня увидела в этом добрый знак и символ кометы, звезду, поместила на бутылку.

Современные дизайнеры в свою очередь сумели хорошо обыграть этот момент, сделав прорезь в форме звезды на коробке под надписью «Push».

Получилось красиво, удобно и элегантно. Открывать коробку легко и просто.

Пробка у Вдовы стандартная для таких вин. На нее нанесены логотип и номер партии, больше никаких украшательств. Зато плакетка — достойное приобретение для коллекционеров. Её украшает портрет самой Барбы-Николь Клико-Понсарден. Я хоть и не коллекционирую плакетки, но самые красивые выбрасывать жалко. Вот и эту оставила на случай мало нам в доме хлама на что-нибудь сгодится.

Вкус и аромат

Не могу назвать Вдову Клико своим любимым шампанским. Оно довольно мягкое, шелковое, сливово-ванильное. Я же люблю более резкие, грушевые варианты, когда пузырьки буквально бьют в нос.

Тем не менее периодически это вино появляется на нашем столе. Особенно хорошо оно идет на Масленицу, т.к. хорошо сочетается с блинами, икрой и лососем.

Цвет у вина бледно-желтый, аромат не выражен ярко.

Маленькие пузырьки интенсивно пенятся при наливе, но оседает пена достаточно быстро. Пока вы наполняете второй бокал, пена на первом успевает осесть. Поэтому два бокала (даже если они узкие и высокие, как у меня) легко заполняются всего в 4 захода.

Итог

Veuve Clicquot — вино настолько легендарное, что в рекомендациях чьих-либо не нуждается. И хоть я рассказала вам искренне и без прикрас про мою привычку закусывать Вдову воблой, это все же изысканный напиток. И ассоциируется он у меня в первую очередь со светскими раутами и высшим светом.

Даже сидя дома в самоизоляции, открывая бутылку, послужившую моделью для этого отзыва, я надела вечернее платье с дерзкими красными перчатками. Потому что для того, чтобы выпить бокал Вдовы Клико, не нужно ждать праздника. Она сама по себе уже праздник!

Ну а если честно, день рождения у меня в этот день был. И отмечали мы его со Вдовой так, как сегодня модно, — выпивая с друзьями по Зуму.

___________

Aristov Brut Rose — мое любимое российское игристое

Dom Perignon и прочие прелести 1-го класса Emirates Airlines

Follow the White Rabbit — красное сухое вино из сказок Льюиса Кэролла

Источник: irecommend.ru