Кельманда что это — История алкоголя

kvantun 11-03-2013 01:03

Матюкайтеся украiнською

Нацiональне самоусвiдомлення украiнцiв зростае. Це помiтно — у Киевi украiнську мову чути дедалi частiше. Багато людей, особливо з-помiж iнтелiгенцii, перейшло на украiнську. I зiткнулося з виразними труднощами. Адже творчий процес немислимий без смачного матюка. Оте саме «бля» та iншi вiдшлiфованi щоденним ужитком перли так стимулюють iнтелектуальну дiяльнiсть! А тут раптом виявляеться, що матюки — явище «iстiнно руское». Як же бути свiдомому патрiотовi?
Наш народ, слава Богу, мае доробок i в цiй царинi. Хоч i не такий значний, як у братiв, але дещо е.
Система украiнськоi лайки грунтуеться геть на iнших засадах, анiж лайка московська. Кацапськi матюки — сексоцентричнi або ж вiдгенiтальнi. В основi iх — статевий акт, часто збочений, органи, що беруть у ньому участь, та особи, якi мають тi чи iншi сексуальнi характеристики.
Матюки украiнськi — копроректального типу, вони пов’язанi з актом дефекацii з ефекторним органом та продуктом цього акту.

м украiнська лайка близька до лайки европейськоi. Порiвняйте французьке merde, нiмецьке Scheisse, Dreck, Zecken, Sie mir Arsch, польське gowno. Принагiдно зауважимо, що термiн копроректальний не е цiлковито адекватним, бо образотворчою функцiею народ надiляе не rectum як такий, i не anus, а сраку в широкому розумiннi цього слова, насамперед обидва Musculus gluteus maximus. На доказ цього твердження можна навести той факт, що демонстрування оголених сiдничних м’язiв традицiйно е найефективнiшим ендшпiльним ходом у мiжсусiдському конфлiктi «за межу» чи «за курку».
Одначе перейдемо вiд сухих дефiнiцiй до зеленого дерева практичних настанов. Отож, якщо вам треба дати стислу й високоемоцiйну оцiнку якоiсь особи, предмета, ситуацii чи процесу, вживайте слова: гiмно, гiмно собаче, срака, гiмнюк (гiмнючка), засранець (засранка), серун (серуха), дристун, бздюха, бздюх. Iнодi для означення молодших за вас осiб вживаеться позасистемно слово сцикун (сцикуха).
Для вiдтiнення чиеiсь неправоти, як аргумент у суперечцi побажання тощо, вживаються фразеологiзми: насеру його матерi! Насеру твоiй матерi (Увага: твоiй вимовляеться через два т), поцiлуй мене в сраку! Поцiлуй собаку в сраку! Йди ти в сраку! Щоб ти всрався!
Матерiальнi збитки пiдсумовуються виразом — собацi пiд хвiст.
Коли хтось перебирае харчами, йому можна дати пораду: то гiмно з’iж.
Московськi матюки дають можливiсть пунктуацii усного мовлення (бля замiсть коми тощо).
раiнська лайка, на превеликий жаль, позбавлена цiеi чудовоi властивостi. Можливе тiльки позначення абзацiв i знакiв оклику виразом насеру його матерi та редукованими формами даного фразеологiзму насеру матерi i серу — матерi (вимовляеться як одне слово). Проте застерiгайте — будьте обережнi вживаючи цей вираз, бо iснуе на нього нещадний контраргумент у виглядi фрази «насери собi в голову, щоб м’якше спати було!»
Якщо ж на завадi вашому самовираженню через здорову украiнську лайку стоять якiсь чинники внутрiшнього (iнфантилiзм) чи зовнiшнього (по пицi дадуть) характеру, то вживайте iндиферентнi вирази — матерi його ковiнька, трясця його матерi, сто копанок чортiв тобi в печiнку абощо. Можливе використання евфемiзмiв типу: к чорту, к бiсу, пiд три чорти, галицизмiв холера.
Любi друзi! Оволодiвайте лексичним та стилiстичним багатством украiнськоi лайки, несiть ii в маси, пропагуйте ii повсюдне вживання, широко користуйтесь нею у побутi! Пам’ятайте — нiщо так не знiмае стресiв, як широкий матюк, нiщо так не допомагае розкрити глибини вашоi душi, як здорова лайка!

(за матерiалами журналу украiнцiв Польщi «Вiдрижка»)

МАТЮКИ ПРИЙШЛИ З ПIВНОЧI

Украiнська мова, як i будь-яка iнша розвинена жива мова, крiм слiв питомо нацiональних, що становлять ii основу, мiстить певну кiлькiсть слiв чужомовного походження. Вони в рiзний час увiйшли до ii словникового складу. За висновками дослiдникiв, кiлькiсть запозичених слiв у нашiй мовi не перевищуе 8 вiдсоткiв. Багато це чи мало? Все пiзнаеться в порiвняннi. Наприклад, у такiй високорозвиненiй i поширенiй, як англiйська, цей вiдсоток утричi бiльший.

Окрему групу серед чужомовних запозичень в украiнськiй мовi становлять лайливi слова, рiзного виду вульгаризми. Прийшли вони до нас iз росiйськоi мови. До речi, порiвняно недавно, внаслiдок iнтенсивних контактiв мiж обома народами. Укорiнилися вони в результатi багатьох трагiчних подiй, зокрема, воен, коли нашою землею пройшли мiльйони людей, якi з дитячого вiку були привченi брутально лаятися i якi самi не усвiдомлювали значення того, що вони кажуть. Другою причиною поширення росiйськоi лайки було перебування мiльйонiв украiнських чоловiкiв у росiйських тюрмах i в росiйськiй, а потiм радянськiй армii. Третьою — масовi переселення людей у часи «побудови комунiзму».

Нинi брудну лайку, передусiм матюки, використовують у розмовах мiж собою всi групи населення — вiковi й соцiальнi. Iх можна почути в розмовах школярiв, щоправда, поки що лише в розмовах мiж собою, а не з батьками або вчителями, як це мае мiсце в однiй сусiднiй краiнi.

Один вiдомий полiтик, у минулому директор великого заводу, нещодавно, не соромлячися, привселюдно заявив, що в розмовах зi своiми пiдлеглими постiйно користуеться ненормативною лексикою, тобто матюками. Брутальнi вислови нiбито допомагають йому «яснiше й чiткiше» формулювати своi думки й доносити iх до iнших. Вони служать для зв’язку слiв у реченнях. Це особливо стае помiтним, коли ми чуемо, як вiн розмовляе з людьми пiд час поiздок краiною. Помiчаемо, що навiть тодi, коли вiн знае, про що говорить, в його мовi виникають недоречнi паузи. Мабуть, це для того, щоб стримати себе й не заматюкатися.

Але звiдки ж з’явилися матюки та iншi брутальнi слова в росiйськiй мовi? Iснуе декiлька пояснень цього факту. Однi дослiдники кажуть, що iх створив сам росiйський народ в часи свого формування з сумiшi рiзних племен — слов’ян, балтiв, угро-фiннiв i татарiв. Тобто десь у XIII-XV столiттях. Бо ранiше, в X-XII столiттях, жоден лiтопис не фiксуе матюкiв, хоча цензури тодi не було. Цi дослiдники-лiнгвiсти рiшуче виступають проти вилучення ненормативних слiв з росiйськоi мови. Бо в такому разi, стверджують вони, росiйська мова втратить свiй колорит, питому нацiональну самобутнiсть, важливу складову духовноi спадщини народу. Бiльше того, на думку цих науковцiв, матюки та iншi лайки треба широко використовувати в лiтературнiй мовi, художнiх творах тощо. Щоб не вiдступати вiд правди життя й фiксувати живу розмовну мову.

Друга група науковцiв стверджуе, що матюкатися росiяни навчилися вiд татаро-монголiв у той перiод, коли вони майже 300 рокiв перебували пiд владою Золотоi орди. А в татарiв матюки, буцiмто, були не лайкою, а похвальними словами, мало не комплiментами. А можливо, i молитвами до поганських богiв i рiзними закляттями.

Чому росiяни сприйняли цi лайки вiд татарських поневолювачiв? Виявляеться, вони запозичили вiд золотоординцiв багато чого, починаючи вiд способiв i методiв здiйснення верховноi влади, аж до пiсень-«частушок». Московськi великi князi та iхнi придворнi вiльно володiли татарською мовою, запроваджували татарськi звичаi i традицii в сiм’ях, при князiвському дворi i в державi. Цьому сприяли змiшанi шлюби, переходи татарських загонiв на службу до московського князя. Одне слово, за вдалим висловом вiдомого дiяча росiйськоi культури, матюки стали результатом наскрiзного «протатарення» Росii.

Пам’ятаймо про чужинське походження словесного бруду й оберiгаймо нашу мову, нашi душi вiд усiлякоi зловорожоi скверни.
(за матерiалами http://www.natali.ua/forums )

Е типовi украiнськi лайливi слова та вирази.
Оскiльки, це — так би мовити, народна творчiсть, то наведемо те, що змогли «накопати»:

Що казали класики:

» — Мати божа, царице небесна,- гукала баба в саме небо,- голубонько моя,
святая великомученице, побий його, невiгласа, святим твоiм омофором! Як
повисмикував вiн з сироi землi оту морковочку, повисмикуй йому, царице
милосердна, i повикручуй йому ручечки й нiжечки, поламай йому, свята
владичице, пальчики й суставчики. Царице небесна, заступнице моя
милостива, заступись за мене, за моi молитви, щоб рiс вiн не вгору, а
вниз, i щоб не почув вiн нi зозулi святоi, нi божого грому.
Миколаю-угоднику, скорий помочнику, святий Юрiю, святий Григорiю на бiлому
конi, на бiлому сiдлi, покарайте його своею десницею, щоб не iв вiн тiеi
морковочки, та бодай його пранцi та болячки з’iли, та бодай його шашiль
поточила…
Баба хрестилася в небо з такою пристрастю, аж торохтiла вся од хрестiв.»

«Зачарована Десна» О.Довженко

«…спершу з мене вибивали дурування i примовляли, який я бузувiр, опришок, урвиголова, харциз, каламут i навiть химород. На таке противне слово я нiяк у душi не мiг погодитись.
…я мав i покаятись, i набратися розуму, якого усе чомусь не вистачало менi. Та я не дуже цим i журився, бо не раз чув, що такого добра бракувало не тiльки менi, але й дорослим. I в них теж чогось вискакували клепки, розсихались обручi, губились ключi вiд розуму, не варив баняк, у головi лiтали джмелi, замiсть мiзкiв росла капуста, не родило в черепку, не було лою пiд чуприною, розум якось втулявся аж у п’яти i на в’язах стирчала макiтра…»
«Гуси-лебiдi летять» М.Стельмах

ЛАЙЛИВI ВИРАЗИ:

А добра б тобi не було…
А щоб в тебе пiр’я в ротi поросло…
Трясьця твоiй матерi…(трясця — це лихоманка, хворобливий стан, коли людину перiодично кидае то в жар, то в холод.
íпило …
А щоб тобi повилазило… (вживаеться коли хтось чогось не бачить, або не побачив)
А щоб тобi заклáло…
А щоб ти не дiждáв…
А щоб ти всрáвся, як маленький був…
А щоб вам пусто булó…
А щоб тебе пiдняло i гéпнуло (вертiло)…
А щоб тебе грiм побив…
А щоб тебе злиднi обсiли…
А щоб йому голова облiзла…
А щоб тебе Морана побила…
А бодай тебе чорти вхопили…
А щоб тобi добре було…(вживаеться i як лайка)
А щоб ти здоровий був…(вживаеться i як лайка)
А щоб ти падло дристало та й дристало…
А шоб тобi булька з носа вискочила…
А щоб тебе муха вбрикнула…
А шоб тебе колька сколола…
А щоб тобi курка на ногу наступила …
А щоб вас лиха бiда стороною обходила…(вживаеться i як лайка)
А щоб тобi рачки лазити…
А щоб ви згинули…
А щоб ти скис!
А щоб ти сказився!&.
вiнька…
Матерi твоiй хиря…
Дам по макiтрi…
Вiдвiдаеш макогона…
Бiсова душа…
Арештанська душа…
Подла душа…
Подлоi матерi син…
Подлого стерва робота…
Подлого сина (дочки) робота…
Най би тебе пранцi з’iли…
Хай вам грець…
Ти, гiмно нероздушене!

ПРОСТО ВИРАЗИ:
(тут будемо наводити цiкавi, на наш погляд, вирази)

A, cобача кров!
Дiдька лисого…
Дiдько б його взяв (вхопив)!
Де його чорти понесли? (вживаеться, як хтось кудись пiшов, або десь забарився)
Пан хоче мати чудову гаму кольорiв на обличчi?
Зацiдить в зуби…
За патли та в пику (потилицю)…
Дiждався сраноi нéмочi…
Морда — хоч пацюкiв бий…
Морда — що й возом не об’iдиш…
Стули пéльку… (теж саме, що й «закрий рота»)
Тю (тьху), на тебе!
Чого балухи вилупив? ( те саме. що й «чого дивишся?»)
Чого шкiришся? ( те саме. що й «чого смiешся?»)
Одною сракою на два базари…( те саме. що й «сидiти на двох стiльцях?»)
Срали-мазали…( те саме. що й «зробити щось аби як\\»)
Тиць моя радiсть…

СЛОВА:

Бздун (бздюха)

бевзень (лайл. Вайло, йолоп, бовдур)

бешкетник (Той, хто робить, зчиняе бешкет; учасник, призвiдник бешкету. // Учень, який систематично порушуе дисциплiну, пустуе)

бiс (Уявна надприродна iстота, що втiлюе зло i звичайно зображуеться у виглядi людини з козячими ногами, хвостом i рiжками; злий дух, чорт, диявол, сатана. 2. Уживаеться як лайка. ** Де в бiса! — уживаеться як заперечення, спростування у знач. нi!, де там! До бiса: а) (у сполуч. зi сл. посилати, проганяти i т. iн.) геть; на всi чотири вiтри; б) (чого) багато, безлiч. На [якого] бiса — нащо, для чого. Один бiс — однаково, все одно. У (в) бiса — уживаеться у знач. пiдсил. част. при займ. хто, що, який або присл. д е, коли, куди, як. Що за бiс? — уживаеться для вираження здивування. Якого бiса? — уживаеться для вираження незадоволення у знач. навiщо, чому)

блазень (1. застарiле — Особа при дворi монарха або вельможного пана, що розважала господаря та його гостей рiзними витiвками, жартами i т. iн. 2. Комедiйний персонаж у старовинних виставах. 3. переносне, зневажливе — Про людину, яка на потiху iншим удае з себе дурника, штукаря. 4. лайл. Дурень, телепень. 5. дiал. Молокосос, малюк.)

бовдур (1. Димар (у хатi, на хатi). 2. дiал. Стовп диму, клуб туману, хмар i т. iн. 3. лайл. Про грубу, нерозумну людину)

бусурман (Про людину iншоi вiри (перев. про магометанина). 2. Уживаеться як лайливе слово.)

вайло (розм. Неповоротка, незграбна людина; тюхтiй)

вилупок (зневажливо 1. Про дитину. 2. Про людину з негативними рисами)

виродок (1. Зовнiшньо потворна людина. 2. Людина, що втратила кращi якостi; недолюдок. // лайл.)

вишкребок (розм. 1. Невеликий хлiб iз залишкiв тiста на днi та стiнках макiтри, дiжi. 2. перен., жарт. Про останню дитину в сiм’i. // лайл. Про неповноцiнну, зневажувану людину)

вiдлупцювати (Сильно побити когось)

волоцюга (зневажл. 1. Бездомна людина, яка не працюе, а живе з крадiжок, жебрацтва i т. iн., постiйно змiнюючи мiсцеперебування; бродяга, пройдисвiт. // Про того, хто ходить кудись без потреби, часто уникаючи роботи. // жарт. Про того, хто певний час був вiдсутнiй дома. 2. Той, хто любить волочитися за ким-небудь. )

гамселити (Сильно бити кого-небудь, з силою ударяти, стукати по чому-небудь, у що-небудь)

гаспид (Те саме, що чорт; диявол, дiдько, бiс. // Уживаеться як лайливе слово. ** До гаспида — дуже багато.)

гидота (Те, що викликае огиду. // Поганий, пiдлий вчинок; пiдлiсть, мерзотнiсть. 2. перен. Про пiдлу, мерзенну людину; погань.)

глузувати (Уiдливо насмiхатися; висмiювати когось або щось.)

дiдько (Те саме, що бiс 2. Уживаеться як лайливе слово. ** Дiдько знае — важко сказати, невiдомо, не знати. Дiдька лисого — нiзащо, нiколи. На якого дiдька? — навiщо?, для чого? Якого дiдька? — чого?, чому? )

дурéпа (зневажливо. Розумово обмежена, тупа жiнка. Уживаеться як лайливе слово)

дурбелик

дупа (галицизм. Сiдниця)

занéдбаний (Який мае ознаки занепаду, недогляду, байдужого ставлення з боку когось. // Неохайний, занехаяний (про вигляд i т. iн.)

запроданець (Продажна людина, той, хто зраджуе кого-, що-небудь iз корисливою метою)

збочинець

злидень (злидар) (1.Людина, яка живе в злиднях, нестатках; бiдняк // 2.Уживаеться як лайливе слово)

злодiй (1. Той, хто вчиняе злодiйство. // Про звiрiв, птахiв, що крадуть iстiвне. 2. Зрадник, злочинець.)

знайдибiда

зхиблений

йолоп ( Те саме, що дурень 1; бевзь, недотепа. ** Йолоп царя небесного — бовдур, телепень.)

карколомний (1. Через якого можна зламати карк, шию; дуже небезпечний. 2. перен. Важкий, складний для виконання, для розв’язання. // Ризикований. 3. перен. Те саме, що надзвичайний )

кéпсько (1. Те саме, що погано. ** Кепськi жарти з ким — чим — поганi, небезпечнi жарти. 2. Поганенький.)

кумедний (Смiшний, забавний. // Те саме, що дивовижний)

мерзотник ( Особа, здатна на всiляку пiдлiсть; негiдник. // Уживаеться як лайливе слово.)

лайдак (1. Вбога бездомна людина. 2. Уживаеться як лайливе слово.)

лайно (Кал, послiд, гнiй. 2. Вживаеться як лайливе слово, напр. «Лайно собаче»)

лиходiй (Той, хто чинить лихо, здатний чинити лихо)

лихвар (Той, хто позичае грошi за великий процент.)

лярва ( зневажл. Гуляща жiнка, шльондра, курва)

набрiд (зневажл. Нiкчемнi, шкiдливi для суспiльства люди, якi випадково зiбралися разом.)

навiжений (1. Психiчно хворий; божевiльний, божевiльна. // Уживаеться як лайливе слово. 2. Неврiвноважений, нестриманий. 3. Позбавлений розумного змiсту. 4. перен. Який виходить за межi нормального щодо сили, величини, напруженостi i т. iн.)

наволоч (зневажл. Пiдлi, нiкчемнi, шкiдливi для суспiльства люди; набрiд. 2. зневажл., лайл. Нiкчемна, пiдла людина; негiдник.)

нацицюрник (аналог бюзгальтера)

нахаба (Людина, яка дiе зухвало, безцеремонно, порушуючи моральнi норми, i не зва-жае на ставлення до цього iнших.)

нездара (Людина, яка не мае таланту, здiбностей до чого-небудь. // Неповоротка, незграбна людина. // Уживаеться як лайливе слово.)

незграба (розм. 1. Незграбна людина. // Уживаеться як лайливе слово. 2. Те, що зроблене грубо, без смаку. )

недолугий (1. Безсилий, слабий, кволий фi-зично (про людину i тварину). 2. Який не вiдповiдае своему мiсцю, призначенню i т. iн. 3. Слабкий щодо сили свого впливу. // Слабкий у художньому i змiстовому аспектах. 4. Незначний щодо обсягу, розмiру, значення i т. iн.)

недотéпа (1. Людина, яка не вмiе зробити, виконати, здiйснити i т. iн. що-небудь з належним умiнням, як слiд; невмiла людина. // Уживаеться як лайливе слово. 2. Розумово обмежена, тупа людина; дурень.)

непотрiб (1.Непотрiбнi речi 2.Нiкчемна людина)

покидьок (1. Непридатнi для використання, непотрiбнi залишки чого-небудь, мотлох, старi речi i т. iн. 2. перен., зневажл. Морально розкладенi люди, декласованi, злочиннi елементи суспiльства; непотрiб, негiдь, потолоч. // Уживаеться в значеннi лайливого слова.)

скажений (1. Хворий на сказ; який сказився. Який мае психiчний розлад; божевiльний. Хвора на сказ чи божевiльна людина (уживаеться перев. як лайка). 2. Який легко втрачае самовладання, нестримний у гнiвi; несамовитий, нестямний. // Який перебувае у станi несамовитостi, шаленства. // Який виражае несамовитiсть, шаленство. // Який дiе за власним бажанням, за власною волею, не зважаючи нi на кого; свавiльний. // Баский, гарячий (про коня). 3. перен. Дуже сильний, значний силою свого вияву. // Iнтенсивний, надзвичайно глибокий (про стан, почуття i т. iн. ). // Дуже швидкий. // Рвучкий (про вiтер). // Нестерпний (про холод, спеку та iн.). // З великими морозами; лютий (про зиму). // Бурхливий (про море). // Мiцний (про тютюн). // Дуже напружений, клопiтливий, заповнений справами, роботою i т. iн. // Неймовiрний, дивовижний. ** Мов скажений: а) не здатний контролювати своi вчинки, дii; б) уживаеться для пiдкреслення енергiйностi, iнтенсивностi якоiсь дii, сили ii вияву.)

стéрво (1. труп тварини; падаль. 2. розм. Пiдла, негiдна людина; мерзотник. // Уживаеться як лайливе слово.)

срака (вульг. зад, сiдницi)

плюгавий ( Який викликае зневагу, огиду, непоказний, миршавий (про людину). // перен. Огидний, мерзенний, пiдлий.)

пришелéпкуватий (Нетямущий, безтолковий.)

пранцюватий (хворий на пранцi(сифiлiс). // Уживаеться як лайливе слово)

пiдлюка

погань (1. Покидьки. 2. розм. Тварини, комахи i т. iн., що викликають у людини вiдразу, огиду i т. iн. 3. розм. Нечиста сила, чорт, вiдьма i т. iн. 4. перен., розм. Що-небудь, що викликае вiдразу, огиду i т. iн.; все, що викликае осуд. // Негiдна, нiкчемна людина, що викликае зневагу, презирство)

потвора ( 1. Страхiтлива фантастична iстота; страховище. // Про велетенську тварину, що вражае розмiрами свого тiла. // Про бридку, негарну зовнi людину або тварину, що мае непропорцiйну будову тiла, фiзичнi вади тощо. 2. перен. Про люту, жорстоку i т. iн. людину, що втратила кращi моральнi якостi; недолюдок.)

одоробло, одоробала (розм. 1. Великий, громiздкий предмет. 2. зневажл. Незграбна людина.)

тéлепень (розм. 1. перев. лайл. Нерозумна, вайлувата людина; дурень, недотепа, вайло, тюхтiй. 2. рiдко. Серце дзвона.)

тюхтiй (розм. Про вайлувату, неповоротку людину)
шмаркатий, шмаркач (1. Такий, у якого тече слиз iз носа; зi шмарклями пiд носом. 2. перен., зневажл. Малолiтнiй або дуже молодий, недосвiдчений, невмiлий. // Уживаеться як лайливе слово.)

шльондра ( 1. зневажл. Неохайна жiнка. 2. вульг., лайл. Повiя, шлюха)

шелепа (зневажл. Те саме, що недотепа)

шибеник (Той, хто повiсився або кого повiсили на шибеницi. // лайл. Той, хто заслуговуе шибеницi; негiдник. 2. розм. Те саме, що бешкетник.)

хвойда ( зневажл. Неохайна, нечепурна людина; нечепура.// Уживаеться як лайливе слово)

Источник: guns.allzip.org

          Матрос-балтиец, назовем его просто — Рустам, находясь в заслуженном отпуске, в хрустально белой фланке с синим гюйсом на плечах, едет летом в Казани на желто-красном трамвае номер девять. С железнодорожного вокзала к себе домой в район Соцгородка, будто с побережья красного моря в Мекку.
          Переполненный вагон скрепя всеми фибрами поношенного тела, устало дребезжит оконными стеклами на поворотах. Грохоча на стрелках он медленно пролагает путь по городу с упорством будто пробирается через запруженный конскими телегами старинный татарский рынок.
     Задумываясь на остановках под звук усиленного микрофоном тягучего зова муэдзина на кремлевском белокаменном минарете, собирающего правоверных для поклонов в сторону Каабы, долгий трамвай лениво тащится по прекрасному городу.
          По проходу с трудом пробирается обаятельная кондукторша в облике будущей Алсу. Звеня мелочью в кондукторской сумке, будто малиновым колокольчиком, девчушка всем повторяет одно и то же:
          — Товарищи! Приготовьте деньги за проезд! — проскользнув змейкой полвагона, она подходит к морячку и вежливо обращается к нему. — Прошу деньги за проезд!
          Шустрый Рустам с плутовскими глазами продувной бестии через плечо с выражением усталой доброты спрашивает кондукторшу:
          — А Герои Советского Союза платят за проезд?
         В салоне все сразу веселеют, настраиваясь на бесплатный цирк. Хранительница трамвайных билетов от этого вопроса окаменевает, будто видит потомка Чингисхана. Вначале удивленно смотрит на статного сияющего матроса, словно свежеокрашенного суриком, потом на его молодецкую грудь в тельняшке, которая выгибается штурвальным колесом — нет ли на ней случайно Золотой Звезды, и застывает стоп-краном еще не сорванным жизнью. После некоторой паузы слегка заикаясь, говорит:
         — Не-ет! Г-герои не п-платят, — и заворожено проходит мимо новоявленного «Героя», не взяв с моряка плату за проезд.
         — Вы что? Герой Советского Союза? — жуя сухие губы, с неподдельным удивлением на пожилом лице уважительно спрашивает моряка сердобольная старушка.
         — А что? — с сосредоточенным лицом рулевого на штурвале, без смешинки в отпускных глазах отвечает флотский обалдуй. — И спросить уже нельзя?
         На остановке в переднюю дверь вагона забирается собака с виляющим хвостом. Хромая на заднюю ногу она спокойно пробирается между ног пассажиров на «Место для инвалидов и детей», случайно оказавшееся пустым. Ни на кого не обращая внимания, молча влазит на пластмассовое сиденье. Принюхиваясь к оконному стеклу, замирает и начинает с интересом смотреть в окно на наш удивительный мир. Все-таки странное животное собака — потеет языком, а улыбается хвостом.
         Напротив «собаки-инвалида» в трамвайном салоне гордо, будто кормящая мать, сидит молодой мужик. Выражение лица, будто он попал в трамвай по приговору суда. На коленях егозится белобрысый очаровательный пацан в мотыльковых шортиках, с двумя лямками через плечики. Одним словом не ребенок, а сплошное происшествие. Отец раздраженно говорит сыну:
          — Вадик! Не вертись!
          Ребенок ноль внимания, продолжает ерзать, будто у него грабли в штанах.
          — Ну, что я тебе говорю! Прекрати! Смотри! Доиграешься, уши надеру!
          Пацан, по малолетству еще не зная старинную мужскую мудрость — «Только покойник не писает в рукомойник!» выдает своим тоненьким, но громким картавым дискантом краткий перл на весь трамвайный вагон:
          — Папа! Если ты не будес лазлесать мне в носу ковыляться, то я маме скасу, что ты по утлам в ванной писаес в умывальник.
           Что было потом? Ничего. Очередная остановка трамвая, где сникший и сразу постаревший «Писающий папа» пулей вылетает с сыном под мышкой из вагона, шипя на него, будто огнетушитель. Правильно писала в Надежда Теффи — «Ничто так не старит родителей, как слишком умные дети!»
          На остановке начинается обычная посадочная колготня у входных дверей, где каждый старается проникнуть в вагон как плесень. После того, как все сели в вагон, к передней двери неторопливо, по принципу — мы зайдем в трамвай медленно-медленно, и никуда он от нас не денется, семенит пожилая татарская пара.
          Впереди идет старый как казанский железнодорожный вокзал, дед, по-татарски — бабай, с красивой тюбетейкой на голове и посохом в руках. Несгибаемый полосатый халат, подбитый рыбьим пухом, стоит на нем, словно поэт Мусса Джалиль перед белокаменным казанским Кремлем. Полы мусульманского темно зеленого одеяния развиваются по сторонам, добросовестно подметая чистую городскую улицу.
      За дедом плетется, шаркая старомодными туфлями на кожаном татарском ходу, его дэу эни — бабушка, худая как утренний минарет. С котомкой на локте и сучковатой палкой в пергаментной руке, в белом платочке под подбородком она как бы привязана к бабаю невидимой веревочкой. Лицо исчерчено кракелюрами морщин. Губы немо шепчут суры из Корана, вспоминая добрым словом имя Аллаха и пророка его Магомета.
    В вагоне трамвая все пассажиры начинают участливо, с неподдельной заботой подбадривать пожилых людей словом «Айдайте!», что на местном сленге считается «быстрее». Надо признать в Татарии, как нигде в России к пожилым людям относятся с пиететом и уважением. Восток и в России Восток!
          — Айда! Якши! Хорошо! — сухонький старичок, с козлиной бородкой на изжеванном временем лице, не поворачивая головы, тоже торопит спутницу, поправляя халат на животе. — Киль монда! Киль монда! — что в переводе с татарского означает «иди сюда».
          — А? Нерсе? Что? — бабушка судорожно дергается и начинает вертеться по сторонам, не поспевая за бабаем.
          Дело кончается тем, что дед первым, влезает в трамвай, а старушка — карчык, святое создание, продолжая жевать губы беззубым ртом, остается стоять одна на остановке словно одинокая березка в поле. Входные двери неожиданно сходятся как занавес и трамвай, даже не мяукнув, молча, трогается с места.
         — Тукта! Стой! — бабушка, на остановке чуть ли не цепляясь за трамвай, начинает во всю казанскую причитать слабым старческим голосом и махать руками, будто белый лебедь на городском озере Кабан. — Туктап тор! Подожди!
     За этой городской сценкой молча, с мусульманским уважительным отношением к старшим, терпеливо наблюдают пассажиры. Любопытная собака тоже поворачивает голову с добрыми мудрыми глазами в котором читается вопрос: «Чем все это дело кончится?»
         Трамвай, внимательно принюхиваясь к рельсам, не спеша, как ни в чем не бывало, продолжает движение. Старик тоже начинает метаться по проходу железного вагона с прежними возгласами:
         — Киль монда! Иди сюда! Киль монда!
          Рустам, с ангелом Джибраилом на правом плече, переживая за старушку, оставшуюся на пустой остановке, уже отравленный флотским юмором, не выдерживает. Пробирается к кабине трамвая и кричит водителю:
         — Иптеш! Товарищ! Тукта! Стой! Открой двери! Аллах тебя задави! Не видишь разве! Киль сел — манда осталась! — и приводит свое лицо в соответствии с «кильмандой».
        После сгоряча брошенной татаро-флотской фразы матроса, в трамвайном вагоне наступает тишина как в музее ночью. У кондукторши чуть не отваливается грудь. От неожиданности вагоновожатого пробивает кирдык. Собака говорит свое одобрительное «Гав!», а пассажиры трамвая, когда соображают, что было сказано, от доброго дружного хохота выпадают в осадок.

Источник: fabulae.ru

Наткнулся на это произведение как то случайно, скопировал, но ждал разрешение автора на публикацию.
Так что вот, теперь публикую.

«Кильманда»
Матрос-балтиец, назовем его просто — Рустам, будучи в добросовестно заслуженном отпуске, летом в хрустально белой фланке с синим гюйсом едет по Казани на желто-красном трамвае номер девять с вокзала к себе домой в район Соцгородка.
Переполненный трамвай, нафаршированный пассажирами, как Коран сурами скрепя всеми фибрами своего поношенного вагона, устало дребезжит оконными стеклами на поворотах. Грохоча на стрелках он медленно пролагает свой путь по городу с упорством будто пробирается через запруженный конскими телегами старинный городской рынок. Задумываясь на остановках под звук усиленного микрофоном тягучего зова муэдзина на кремлевском белокаменном минарете, собирающего правоверных для поклонов в сторону Мекки, долгий трамвай лениво тащится, словно старик-мусульманин, перебирающий четки.
Слышится трезвон и лязг отечественного транспорта, самого сексуального общественного средства передвижения в мире, где можно всегда близко-близко ощутить и почувствовать трепетную женскую округлость. В переполненном трамвайном вагоне негде упасть яблоку и просунуть между людьми газету, по проходу трамвайного вагона с трудом пробирается обаятельная кондукторша. Девушка в облике будущей Алсу, как задиристый воробей, звеня мелочью в кондукторской сумке, словно малиновым колокольчиком, всем повторяет одно и то же:
— Товарищи! Приготовьте деньги за проезд!
Проскользнув змейкой полвагона, она с бирюзовым взглядом глаз, вставленных в хребет, подходит к нашему морячку и вежливо обращается к нему:
— Прошу деньги за проезд!
Шустрый Рустам в возрасте, когда касание девичьей груди приводит к аборту, с плутовскими глазами продувной флотской бестии через плечо с выражением усталой доброты спокойно спрашивает кондукторшу:
— А Герои Советского Союза платят за проезд?
В салоне все сразу веселеют, настраиваясь на бесплатный цирк. Хранительница трамвайных билетов от этого простого вопроса окаменевает, будто видит тень отца Гамлета. Вначале удивленно смотрит на статного красно сияющего матроса, будто свежеокрашенного суриком, потом на его молодецкую грудь в тельняшке, которая выгибается штурвальным колесом — нет ли на ней случайно Золотой Звезды, и застывает как трамвайный стоп-кран еще не сорванный жизнью. После некоторой паузы слегка заикаясь, говорит:
— Неет! Г-герои не п-платят, — и заворожено проходит мимо него, не взяв с моряка плату за проезд.
— Вы что? Герой Советского Союза? — жуя сухие губы, с неподдельным удивлением на пожилом лице уважительно спрашивает моряка сердобольная старушка.
— А что? — без смешинки в отпускных глазах отвечает флотский обалдуй с сосредоточенным лицом, как у рулевого на штурвале. — И спросить уже нельзя?
На остановке в переднюю дверь вагона забирается собака с виляющим хвостом. Хромая на заднюю ногу она спокойно проходит на «Место для инвалидов и детей» и ни на кого не обращая внимания, молча влазит на пластмассовую сидушку сиденья. Принюхиваясь к оконному стеклу, замирает и спокойно начинает с интересом смотреть в окно на наш неприветливый, но удивительный мир. Все-таки странное животное собака – потеет языком, а улыбается хвостом.
Напротив «собаки-инвалида» в трамвайном салоне гордо, как кормящая мать, располагается молодой мужик, закрутив ноги в морской узел за стойки сидушки. Выражение лица у него, будто он попал в трамвай по приговору суда. Сидит он с маленьким, лет пяти, белобрысым очаровательным пацаном, который тоже глазенапает в окошко. Ребенок в мотыльковых шортиках, с двумя лямками через плечики сидит у отца на коленях, как король на именинах. Маленький «ёжик» с отчаянной энергией егозится во все стороны, что тебе флюгарка на шлюпке. Одним словом не ребенок, а сплошное происшествие. Отец раздраженно говорит сыну:
— Вадик! Не вертись!
Ребенок ноль внимания, фунт призрения на отца, продолжает ковыряться в носу и ерзать по нему, будто у него грабли в штанах.
— Ну, что я тебе говорю! Прекрати! Смотри! Доиграешься, уши надеру!
Пацан, по малолетству еще не зная старинную мужскую мудрость — «Только покойник не ссыт в рукомойник!» выдает своим тоненьким, но громким картавым дискантом краткий детский перл на весь трамвайный вагон:
— П-папа! Если ты не будес лазлесать мне в носу ковыляться, то я маме скасу, что ты по утлам в ванной писаес в умывальник!
Что было потом? Ничего. Очередная остановка трамвая, где сникший, как гульфик в штанах и сразу постаревший «Писающий папа» пулей вылетает с сыном под мышкой из вагона, шипя на него, будто огнетушитель. Правильно писала в свое время Надежда Теффи — «Ничто так не старит родителей, как слишком умные дети!»
На остановке начинается обычная посадочная колготня у входных дверей, где каждый старается проникнуть в вагон, как плесень. После того, как все люди садятся в вагон, к передней двери неторопливо, по принципу – мы зайдем в трамвай медленно-медленно, и никуда он от нас не денется, семенит пожилая семейная татарская пара.
Впереди идет старый, как казанский железнодорожный вокзал, дед, по-татарски — бабай, с красивой тюбетейкой на голове и посохом в руках. Несгибаемый полосатый халат, подбитый рыбьим пухом, стоит на нем, как поэт Мусса Джалиль перед белокаменным казанским Кремлем. Полы мусульманского темно зеленого одеяния развиваются по сторонам, добросовестно подметая чистую городскую улицу.
За дедом плетется его дэу эни – бабушка, худая, как утренний минарет. Она с котомкой на локте и сучковатой палкой в пергаментной руке, в белом платочке под подбородком как бы привязана к бабаю невидимой веревочкой. Лицо её исчерчено морщинами. Губы немо шепчут суры из Корана, вспоминая добрым словом имя Аллаха и пророка его Магомета.
В вагоне трамвая все пассажиры начинают участливо, с неподдельной заботой подбадривать пожилых людей словом «Айдайте!», что на местном сленге считается «быстрее». Надо признать в Татарии, как нигде в России к пожилым людям относятся с пиитом и уважением. Восток и в России Восток
— Айда! Якши! Хорошо! — сухонький старичок, с козлиной бородкой на изжеванном временем лице, не поворачивая головы, тоже торопит свою спутницу, поправляя халат на животе. — Киль монда! Киль монда! — что в переводе с татарского означает «иди сюда».
— А? Нерсе, что? — бабушка судорожно дергается и начинает вертеться по сторонам, не поспевая за своим бабаем.
Дело кончается тем, что дед первым, влезает в трамвай, а старушка — карчык, это божье святое создание, продолжая жевать свои губы беззубым ртом, остается стоять одна на остановке, как одинокая березка в поле. Входные двери неожиданно закрываются и трамвай, даже не мяукнув, молча, трогается с места. Бабушка, на остановке чуть ли не цепляясь за трамвай, тут же начинает охать и причитать. Машет руками, будто белый лебедь на городском озере Кабан.
— Тукта! Стой! — кряхтит она на всю остановку слабым старческим голосом. — Туктап тор! Подожди!
За всей этой зачарованной городской сценкой молча, с мусульманским отношением к старшим – уважительно и терпеливо наблюдают все пассажиры трамвайного вагона. Когда и чем же все это дело кончится? Трамвай, внимательно принюхиваясь к рельсам, не спеша, как ни в чем не бывало, продолжает свое движение. Старик начинает метаться по проходу железного вагона с прежними возгласами.
— Киль монда! Киль монда!
Рустам, сердечно переживая за старушку, оставшуюся на пустой остановке, уже отравленный флотским юмором, не выдерживает. Пробирается к кабине трамвая и кричит водителю.
— Иптеш! Товарищ! Тукта! Стой! Открой двери! Аллах тебя задави! Не видишь разве! Киль сел — манда осталась, – и моряк приводит свое лицо в соответствии с «кильмандой».
После сгоряча брошенной татаро-флотско-русской фразы служивого, в трамвайном вагоне наступает тишина, как в музее ночью. У кондукторши чуть не отваливается грудь. Становится слышно, как на задней площадке студент в очках от детского удивления усердно начинает хлопать себя ушами по щекам. От неожиданности вагоновожатого пробивает кирдык. Пассажиры трамвая, когда соображают, что было сказано, от доброго дружного смеха и раскатистого хохота выпадают в осадок.

Источник: www.liveinternet.ru

Задумываясь на остановках под звук усиленного микрофоном тягучего зова муэдзина на кремлевском белокаменном минарете, собирающего правоверных для поклонов в сторону Каабы, долгий трамвай лениво тащится, словно старик-мусульманин, перебирающий четки. Слышится трезвон и лязг отечественного транспорта. В переполненном трамвайном вагоне негде упасть яблоку так как их не у кого и нет. По проходу с трудом пробирается обаятельная кондукторша.

Девушка в облике будущей Алсу, словно задиристый воробей, звеня мелочью в кондукторской сумке, будто малиновым колокольчиком, всем повторяет одно и то же:

— Товарищи! Приготовьте деньги за проезд! — проскользнув змейкой полвагона, она с бирюзовым взглядом глаз, вставленных в хребет, подходит к нашему морячку и вежливо обращается к нему. — Прошу деньги за проезд!

Шустрый Рустам с плутовскими глазами продувной флотской бестии через плечо с выражением усталой доброты спрашивает кондукторшу:

— А Герои Советского Союза платят за проезд?

В салоне все сразу веселеют, настраиваясь на бесплатный цирк. Хранительница трамвайных билетов от этого вопроса окаменевает, будто видит потомка Чингисхана. Вначале удивленно смотрит на статного красно сияющего матроса, словно свежеокрашенного суриком, потом на его молодецкую грудь в тельняшке, которая выгибается штурвальным колесом — нет ли на ней случайно Золотой Звезды, и застывает стоп-краном еще не сорванным жизнью. После некоторой паузы слегка заикаясь, говорит:

— Не-ет! Г-герои не п-платят, — и заворожено проходит мимо новоявленного «Героя», не взяв с моряка плату за проезд.

— Вы что? Герой Советского Союза? — жуя сухие губы, с неподдельным удивлением на пожилом лице уважительно спрашивает моряка сердобольная старушка.

— А что? — с сосредоточенным лицом как у рулевого на штурвале, без смешинки в отпускных глазах отвечает флотский обалдуй. — И спросить уже нельзя?

На остановке в переднюю дверь вагона забирается собака с виляющим хвостом. Хромая на заднюю ногу, и виляя хвостом, она спокойно пробирается между ног пассажиров на «Место для инвалидов и детей», случайно оказавшееся пустым. Ни на кого не обращая внимания, молча влазит на пластмассовое сиденье.

Принюхиваясь к оконному стеклу, замирает и начинает с интересом смотреть в окно на наш удивительный мир. Все-таки странное животное собака — потеет языком, а улыбается хвостом. Напротив «собаки-инвалида» в трамвайном салоне гордо, будто кормящая мать, сидит молодой мужик. Выражение лица, будто он попал в трамвай по приговору суда. На руках белобрысый очаровательный пацан, который тоже как и собака глазенапает в окошко. Ребенок в мотыльковых шортиках, с двумя лямками через плечики расположился у отца на коленях, словно король на именинах. Маленький «ёжик» с отчаянной энергией егозится во все стороны, что тебе флюгарка на шлюпке. Одним словом не ребенок, а сплошное происшествие.

Отец раздраженно говорит сыну:

— Вадик! Не вертись!

Ребенок ноль внимания, фунт призрения на отца, продолжает ковыряться в носу и ерзать по нему, будто у него грабли в штанах.

— Ну, что я тебе говорю! Прекрати! Смотри! Доиграешься, уши надеру!

Пацан, по малолетству еще не зная старинную мужскую мудрость — «Только покойник не ссыт в рукомойник!» выдает своим тоненьким, но громким картавым дискантом краткий перл на весь трамвайный вагон:

— Папа! Если ты не будес лазлесать мне в носу ковыляться, то я маме скасу, что ты по утлам в ванной писаес в умывальник…

Что было потом? Ничего. Очередная остановка трамвая, где сникший и сразу постаревший «Писающий папа» пулей вылетает с сыном под мышкой из вагона, шипя на него, будто огнетушитель. Правильно писала в свое время Надежда Теффи — «Ничто так не старит родителей, как слишком умные дети!»

На остановке начинается обычная посадочная колготня у входных дверей, где каждый старается проникнуть в вагон как плесень. После того, как все люди сели в вагон, к передней двери неторопливо, по принципу — мы зайдем в трамвай медленно-медленно, и никуда он от нас не денется, семенит пожилая семейная татарская пара.

Впереди идет старый как казанский железнодорожный вокзал, дед, по-татарски — бабай, с красивой тюбетейкой на голове и посохом в руках. Несгибаемый полосатый халат, подбитый рыбьим пухом, стоит на нем, словно поэт Мусса Джалиль перед белокаменным казанским Кремлем. Полы мусульманского темно зеленого одеяния развиваются по сторонам, добросовестно подметая чистую городскую улицу.

За дедом плетется, шаркая старомодными туфлями на кожаном татарском ходу его дэу эни — бабушка, худая как утренний минарет. С котомкой на локте и сучковатой палкой в пергаментной руке, в белом платочке под подбородком как бы привязана к бабаю невидимой веревочкой. Лицо исчерчено кракелюрами морщин. Губы немо шепчут суры из Корана, вспоминая добрым словом имя Аллаха и пророка его Магомета.

В вагоне трамвая все пассажиры начинают участливо, с неподдельной заботой подбадривать пожилых людей словом «Айдайте!», что на местном сленге считается «быстрее». Надо признать в Татарии, как нигде в России к пожилым людям относятся с пиететом и уважением. Восток и в России Восток!

— Айда! Якши! Хорошо! — сухонький старичок, с козлиной бородкой на изжеванном временем лице, не поворачивая головы, тоже торопит свою спутницу, поправляя халат на животе. — Киль монда! Киль монда! — что в переводе с татарского означает «иди сюда».

— А? Нерсе, что? — бабушка судорожно дергается и начинает вертеться по сторонам, не поспевая за своим старым бабаем.

Дело кончается тем, что дед первым, влезает в трамвай, а старушка — карчык, это божье святое создание, продолжая жевать свои губы беззубым ртом, остается стоять одна на остановке, словно одинокая березка в поле. Входные двери неожиданно сходятся как занавес и трамвай, даже не мяукнув, молча, трогается с места.

— Тукта! Стой! — бабушка, на остановке чуть ли не цепляясь за трамвай, начинает во всю казанскую причитать слабым старческим голосом и махать руками, будто белый лебедь на городском озере Кабан. — Туктап тор! Подожди!

За всей очарованной городской сценкой молча, с мусульманским уважительным отношением к старшим, терпеливо наблюдают все пассажиры. Любопытная собака тоже поворачивает голову с добрыми мудрыми глазами в котором читается вопрос: «Чем все это дело кончится?»

Трамвай, внимательно принюхиваясь к рельсам, не спеша, как ни в чем не бывало, продолжает свое движение. Старик тоже начинает метаться по проходу железного вагона с прежними возгласами:

— Киль монда! Иди сюда! Киль монда!

Рустам, с ангелом Джибраилом на правом плече, переживая за старушку, оставшуюся на пустой остановке, уже отравленный флотским юмором, не выдерживает. Пробирается к кабине трамвая и кричит водителю:

— Иптеш! Товарищ! Тукта! Стой! Открой двери! Аллах тебя задави! Не видишь разве! Киль сел — манда осталась! — и моряк приводит свое лицо в соответствии с «кильмандой».

После сгоряча брошенной татаро-флотско-русской фразы служивого, в трамвайном вагоне наступает тишина как в музее ночью. У кондукторши чуть не отваливается грудь. От неожиданности вагоновожатого пробивает кирдык. Собака говорит свое «Гав!», а пассажиры трамвая, когда соображают, что было сказано, от доброго дружного хохота выпадают в осадок.

Источник: pisateli-za-dobro.com

Татарстан обратился в российский парламент с жалобой на пословицу "Незваный гость хуже татарина". Парламент жалобу рассмотрел и постановил:
— Отныне говорить: "Незваный гость лучше татарина".

Идет на пасху по деревне поп. А ему навстречу татарин, грустный такой, в землю смотрит. Поп и говорит:
— Эй, татарин, слышь, Христос воскрес.
Татарин поднимает голову и медленно расплывается в улыбке:
— Ай, молодца!

В океане произошло кораблекрушение. Выжили только два татарина. Попали они на два соседних острова. Живут потихоньку, осваиваются, друг с другом перекрикиваются.
Вскоре произошло еще одно кораблекрушение. И к одному из татар выплыла женщина.
Через несколько дней он решил поделиться радостью с товарищем по несчастью:
— Эй, Шамсутдин, плыви сюда! Здесь есть то, что тебе, наверное, снится каждую ночь.
Шамсутдин бросается в ледяную воду с криком:
— Мои учпучмаки!!!

Фашисты заняли татарскую деревню. А был как раз банный день. Согнали они всех голых мужиков в центр деревни и спрашивают, кто из них партизан. А им отвечают, что здесь партизан нет, только свои, местные.
Тогда фашисты завязали всем татаркам глаза и велели опознать своих мужей на ощупь по тому, что ниже пояса. А если кто останется неопознанным, тот, значит, и есть партизан.
Пошла одна татарка вдоль мужиков и остановилась возле одного.
— Этот мой!
Развязали ей глаза — действительно ее муж. Ушли они.
Пошла вторая татарка — и тоже правильно опознала своего мужа. Ушли и они.
Тут фашисты смеха ради поставили в шеренгу к татарам своего раздетого фашиста.
Вот идет третья татарка вдоль мужиков, ощупывает у них то, что ниже пояса висит:
— Этот не мой. Этот тоже не мой.
А потом как возмущенно обернется к фашистам:
— А этот вообще не из нашей деревни!!!

Из русско-татарского словаря:
Дед Мороз — Колотун Бабай.

— Как по-татарски "пятьдесят"?
— Илле.
— А "пятидесятирублевка"?
— Иллюха.

Едет по казанским улицам троллейбус. Водитель объявляет:
— Следующая остановка Гарифьянова.
Проехали остановку. Водитель объявляет:
— Гарифьянова. Следующая остановка Сыртлановой.
Еще проехали:
— Сыртлановой. Следующая братьев Касимовых.
Тут к водителю подходит дедуля в тюбетейке и говорит:
— Слышь, сынок, моя фамилия Хабибуллин. Мне когда выходить?

На улице русская девушка подходит к деду-татарину и спрашивает, который час. Дед смотрит на часы: на часах без пятнадцати двенадцать, но не знает, как сказать это по-русски. Думал, думал, потом выдал следующее:
— Знаешь, доченька: вот, двенадцать хочет, но пятнадцать не пускает!

Казань, русский детский сад. Урок татарского языка. Воспитательница:
— А теперь, дети, кто знает, как будет по-татарски "цыпленок"?
— Петушкин малайка! — кричат дети.

Телеканал "Татарстан" показывает фильм "Щит и Меч" в переводе на татарский язык.
Адольф Гитлер заходит в бункер. Все генералы взметывают руки в фашистском приветствии и кричат:
— Хайль Гитлер!!!
На что Гитлер вяло поднимает вверх правую руку и отвечает:
— Исянмесез, ипташляр.
(с.) tatar.kz

Источник: vk.com

Интересные статьи о истории алкоголя: