Бернардино телезио

Другим выдающимся представителем итальянской натурфилософии XVI в. был Бернардино Телезио (1508—1588).

Уже во время пребывания в Падуанском университете он начал борьбу против непоследовательности своих учителей, которые преклонялись перед авторитетом Аристотеля и в силу этого не могли порвать с традиционными схоластическими представлениями.

Особенно плодотворно протекала деятельность Бернардино Телезио в Неаполе, где он создал научное общество с целью изучения природы («Академия Телезиана», или «Козентина»). Эта «Академия» послужила образцом для многих подобных обществ в Италии.

Деятельность Телезио вызвала преследования со стороны монахов, а его сочинения были внесены в «Индекс книг, подлежащих очищению», т. е. фактически запрещены. Изучение природы на основании её собственных законов является для Телезио высшим принципом философии.

В отличие от Кардано он подчёркивает важность тщательного наблюдения и опытного исследования физических процессов. Не располагая сколько-нибудь достаточным материалом, Телезио вынужден строить свою картину мира на основании догадок и слишком широких обобщений.

И всё же материалистическая философия природы делает в его учении важный шаг вперёд. Недаром основоположник английского материализма Френсис Бэкон ценил заслуги учёного козентинца.

Материя, или «нечто телесное», играет важную роль в системе Бернардино Телезио. Он отвергает учение Аристотеля о господстве формы над материей. По мнению Телезио, типы вещей, или «формы», определяющие различие между ними, не имеют самостоятельного существования.

Они возникают в процессе движения материи, которая во всех вещах в качественном отношении однородна, а в количественном —не может быть увеличена или уменьшена. Отсюда видно, что из наследия древней философии Телезио сумел сделать вывод, очень важный для развития нового естествознания.

Но почему же материя движется? Телезио стремится понять источник движения и находит его в противоречии двух начал — тепла и холода. Теплота аккумулируется в солнце и сама исходит из него. Холод заключён в земле. Под влиянием тепла всё телесное расширяется, под влиянием холода — сжимается.

Изменение материи под влиянием тепла рождает жизнь, изменение её под влиянием холода влечёт за собой окоченелость и покой.

Из борьбы и различного взаимоотношения тепла и холода, из расширения и сжатия материи в связи с изменением температуры возникает кругооборот веществ в природе, возникает всё многообразие вещей — неорганический мир, растения, животное, человек.

Несмотря на то что это объяснение слишком наивно, в нём заключается важная мысль — принцип единства и сохранения материи во всех её превращениях.

Диалектическая идея борьбы противоположностей является общим достоянием натурфилософии эпохи Возрождения. Однако в лице Телезио передовая мысль этой эпохи ещё не может преодолеть до конца метафизический взгляд Аристотеля на природу вещественной субстанции.

У Телезио материя остаётся бескачественной и пассивной. Тепло и холод выступают как внешние силы, борющиеся за судьбы мира.

Отсюда неизбежно проистекает фантастическое преувеличение роли активного начала, каким является, в глазах Телезио, сила тепла. Отсюда также не менее фантастическое представление о незримом жизненном духе, который как бы связывает мировое тепло с человеческим существом.

Дух этот, собственно, представляет собой тончайшую и очень подвижную материю, особый нервный эфир, чьё присутствие в нашем теле является основой его чувствительности и даёт возможность познания окружающих вещей.

Но не только в человеческом организме работает жизненный дух. Вся материя обладает способностью чувствовать, она населена незримыми существами. В человеке нервный эфир не только ощущает, он судит, сравнивает делает логические заключения.

Таким образом, учение Телезио содержит в себе много противоречий и слабостей. Относительная, но важная грань между объективным и субъективным, физическим и психическим ещё не понята им с достаточной ясностью.

Вместе с тем, как человек эпохи Возрождения, он ничего не желает знать о дуализме духа и материн — той отрицательной черте, которая входит в новую философию вместе с Декартом.

К числу неизбежных слабостей учения Бернардино Телезио принадлежит и внешний компромисс с религией, признание особой, бессмертной души, вложенной в человека самим божеством. Но это признание носит формальный характер; Телезио объявляет его делом веры, не имеющим отношения к научной картине мира.

В области теории познания Телезио также сделал важный шаг вперёд, выступая против засилья умозрительного метода, основанного на преувеличенной оценке логики Аристотеля. Телезио — убеждённый сенсуалист.

Деятельность души зависят от тела, а знание о внешнем мире дают нам органы чувств и только они. При помощи чувств человек воспринимает видовые и родовые признаки вещей, обозначая их различными именами.

Общее в суждениях берётся из частного, разум обобщает то, что дают ему ощущения. На этом построены все науки, не исключая и геометрии.

Источник: www.istoriia.ru

На фоне развития экономической жизни и интереса к изучению природы возникают широкие натурфилософские обобщения. Стимулом служит обращение к научным знаниям древности и заимствование созвучных духу Возрождения идей — эмпиризма чувственного познания реальности.           Во главе эмпирико-натурфилософского направления в Италии стоял Бернардино Телизио. (1509-1588), который, окончив университет в г. Падуе, являющемся центром свободомыслия в то время, создает в Неаполе Общество (Академию) естествоиспытателей (опытного изучения). Это стало примером и стимулировало возникновение научных обществ и в других городах Италии. Известен труд Телезио «О природе вещей» в девяти книгах (1565-1586).           В концепции Телезио Бог выносился за пределы физической картины мира, хотя и признавался его творцом. Создав природу, он дает ей возможность развиваться далее самостоятельно. Таким образом, в соответствии с натурфилософскими воззрениями, природа развивается по своим собственным законам.
учение природы, утверждал Телезио, должно вестись в соответствии с ее собственными началами, без оглядки на теологию           Телезио, сторонник опытного познания, считал, что познание действительности, свойств вещей должно опираться на ощущения, опыт. В этом проявлялся его эмпиризм и сенсуализм.           Он считал, что в основе природы лежат 2 начала: теплота (расширение, разряжение) и холод (сжатие, конденсация), выступающие как основные противоборствующие принципы. Теплота производит движение и жизнь, являясь материальным носителем возникающих психических процессов. Телезио восстанавливает идею пневмы. Божественная пневма, или «жизненный дух», воплощается в развитии мира (макрокосма), а затем через легкие, артерии, мозг становится материалом души, представляемой им как особое тонкое вещество, называемое, по аналогии со взглядами Лукреция «духом».           Все познание основано, согласно его подходу, на внешнем опыте — запечатлении и воспроизведении тонкой материей души внешних воздействий. Из сравнений и связи чувственных впечатлений складывается разум.           Обосновывая свои эмпирические идеи, Телезио пишет, что даже геометрия, казалось бы, независимая от чувственности наука — нуждается в опыте, так как построена на сравнении фактов и их переработке путем аналогии.           Материя, движимая силами разряжения и конденсации, действует целесообразно и ориентирована на сохранение достигнутого состояния.
к как психическое (спиритус) есть определенное состояние материи, то ум, чувства и т.д. также подчиняются природному закону самосохранения.           Эту же идею Телезио использовал при разработке теории аффектов: в положительных аффектах проявляется сила, стремящаяся к самосохранению, в отрицательных — слабость.           Он отстаивал взгляд на личность как на высшую ценность и, несмотря на свою естественно-научную ориентацию, считал, что одним движением материи не объяснить особого положения человека, которого отличает бессмертная душа, данная ему Богом.

8. Джироламо Фракасторо: биография, творчество,

психологические идеи.

Джироламо Фракасторо (Fracastorius; 1478-1553), итальянский ученый-энциклопедист, великий врач, астроном и писатель, один из представителей итальянского Возрождения.

Предощущение полета

    Что запомнилось Джироламо с детских лет? Конечно же, благословенная речка Aдидже. Берущая начало в Эцтальских Альпах, она близ Вероны как бы замедляет свой бег. И хотя никак не выказывает своего характера, но по весне и осенью вдруг разливается большой водой, затопляя луга и низины, грозя заполонить улицы Вероны, превратив ее во вторую Венецию. И небо становится вдвое просторнее, и сердце сжимается в сладкой истоме, словно за плечами появились крылья, и надо сделать лишь усилие, чтобы взлететь.
ловеком он был очень сдержанным, но это предощущение полета возникало каждый раз, когда он ступал за грань изведанного, когда перед его мысленным взором распахивались горизонты новых знаний.     Первоначальное образование он получил в доме отца. И в какой-то благословенный миг, склонившись над древним манускриптом, он ощутил в себе дух искательства, что, пробудившись однажды, уже не даст покоя человеку до скончанья его дней. А юноше, взыскующему знаний, путь с неизбежностью предопределен. Благо, Падуя — рядом. Старейшая в Европе Падуанская школа-академия, основанная еще в XIII веке, была Меккой ученых средневековья. Здесь Джироламо, по установленному в те времена порядку, сначала изучал словесные науки – грамматику, “диалектику”, риторику, затем философию и математику и, наконец, специальные дисциплины – астрономию и медицину. Среди его учителей были видные ученые – выдающиеся врачи Александр Ахилини, сторонник философии Аверроэса, человек едкий, ничего не принимающий на веру, и Пьетро Помпонацци, трибун и бунтарь. Его сочинения были осуждены церковными соборами за “натурализм” (по его же собственной терминологии), а сам он подвергался преследованиям за свои взгляды о познаваемости и закономерности мира. Здесь, в Падуе, среди товарищей и ближайшего окружения Фракасторо были известные впоследствии деятели итальянского Возрождения – историки и писатели Наваджеро и Бембо, географ и историк Рамнузио, врач да Монте (Монтан).
что там говорить! Среди его школьных друзей был будущий великий астроном (и врач!) Николай Коперник из северной загадочной для итальянцев Полонии. Именно вместе с Фракасторо Коперник в 1501 году слушал лекции по медицине. А когда Джироламо, обнаружив блестящие способности, был назначен репетитором своих товарищей по анатомии, Коперник присутствовал на так называемых демонстрациях — публичных вскрытиях трупов, которые Джироламо проводил в анатомическом театре. В свою очередь сам Джироламо внимательно прислушивался к неспешным суждениям Коперника, уличавшего Птоломея в неточностях, от которых геоцентрическая система выглядела все более сомнительной.

    О полюсах Фракасторо

  Фракасторо рано проявил себя в качестве способного врача, но первые опубликованные им сочинения относились к другим областям знания — к геологии, оптике, астрономии. Его геологические работы касались истории Земли, образования морей. С работами по геологии и истории Земли связаны и его географические труды. Нет, он не был путешественником и не оставил описаний далеких стран. Скорее то был тип ученого-затворника. Его работы по географии носили теоретический, точнее — умозрительный характер. Соображения о месте истоков Нила, об изменениях глубин морей и очертаний материков, о полюсах земного шара. Кстати, именно он первым ввел термин “полюс” применительно к Земле. Работы Фракасторо по математической географии и механике перекликаются с работами его современников — Джироламо Кардано, Андреа Чезальпино, а также с более ранними работами средневековых ученых Востока, в частности, с известными в Европе по переводам трудами хорезмийского мыслителя IX века Мухаммеда ал-Хорезми.

    Однажды в детстве он засмотрелся на гигантский оранжевый шар предзакатного солнца, и десятилетия спустя появился его трактат о рефракции света: Джироламо определял условия мнимого увеличения предметов при разных фокусных расстояниях, пользуясь при этом увеличительными приборами (specilla ocularia), с помощью которых он “мог наблюдать Луну и любую звезду”.

    Круг интересов ученого-энциклопедиста был необычайно широк. Его “Диалоги” (“О разумении”, “О душе”) посвящены проблемам философии и психологии. Некоторых общих вопросов языкознания (опять же в чисто умозрительной их трактовке) касается его научный труд “О симпатиях и антипатиях”. Фракасторо, отдавая дань и художественной литературе, писал стихи, поэмы. Наряду с этим из-под его пера выходили произведения практического характера, всегда, впрочем, имевшие и научный аспект. Покоренные многознанием ученого, современники с интересом вчитывались в его “Суждения о виноделии” и в рекомендации “О лечении охотничьих собак”.

    Залог бессмертия

    Два крупных медицинских сочинения (не считая более мелких – например, “Книжки о причинах критических дней” — дань средневековой медицинской традиции) обессмертили имя Фракасторо как врача.
ежде всего, это поэма “Сифилис, или о французской болезни” (Венеция, 1530 г.). С точки зрения литературной она являет собой образец ложноклассического стиля, характерного для эпохи Возрождения. И хотя вся просвещенная Италия той эпохи буквально упивалась пиитическими красотами поэмы, нас интересует другой ее аспект — научный. Начнем с того, что именно он, Фракасторо, ввел в медицину название этой болезни. Но в поэме о “французской” болезни, помимо основного и достаточно серьезного вопроса — о сифилисе, природа которого тогда еще была не совсем ясна, рассматривался ряд вопросов более широкого порядка — о сущности заразы и путях ее передачи. Как раз этой глобальной проблеме посвящено второе и главное медицинское сочинение Фракасторо — “О контагии, о контагиозных болезнях и лечении — три книги”.

    Сочинение о контагии вышло первым изданием в Венеции в 1546 г., вторым — в Лейдене в 1550-м и в дальнейшем многократно переиздавалось. Фракасторо можно считать основоположником ранней эпидемиологии. Обобщив взгляды предшественников, начиная с авторов античной древности до современных ему врачей, он впервые сделал попытку дать общую теорию эпидемических болезней и описание целого ряда заразных недугов: оспы, кори, чумы, чахотки, бешенства, “английского пота”, проказы и т.д.     Итальянец Джироламо Фракасторо, врач, астроном и поэт, впервые задумался над тем, как распространяются заразные болезни и как надо с ними бороться.

    Что посеешь, то и пожнешь…

    Исследование Фракасторо, как мы уже сказали, состоит из трех книг. Первая книга посвящена общим теоретическим положениям, вторая — описанию заразных болезней, третья — лечению. По определению ученого, “контагий — это тождественное поражение, переходящее от одного к другому; поражение совершается в мельчайших, недоступных нашим чувствам частицах и начинается с них”. Он различал специфические “семена” (т.е. возбудители) определенных болезней и установил три вида их распространения: непосредственным соприкосновением — от больного к больному, через посредствующие предметы — через одежду больного, его постель, посуду, и на расстоянии, как бы по воздуху, что хуже всего, так как в этом случае трудно уберечься от заражения. В качестве самого действенного средства против распространения заразы он предложил изолировать больных, а место, где они находились, подвергнуть тщательной уборке и очистке, то есть, как бы мы сказали сегодня, произвести в этом месте дезинфекцию.     Согласитесь: и сегодня, несмотря на то, что прошло 500 лет, требования эти можно признать справедливыми. Другое дело, как мы теперь знаем, одной очистки и уборки недостаточно, необходима дезинфекция противоэпидемическая, причем средствами, каких в распоряжении современников Фракасторо не было.

    И тем не менее, меры, предложенные им, были весьма и весьма разумными. По его совету двери домов, где находились больные, помечались красным крестом. По его требованию во время эпидемии закрывались лавки, учреждения, суды и даже парламенты; не впускали в церковь нищих и запрещали собрания. Дома, в которых болели люди, запирали на замок и даже сжигали со всем, что было внутри. Случалось, что города, охваченные эпидемией, окружали войсками, отрезали к ним доступ, оставляя на произвол судьбы жителей, которым грозила голодная смерть…     Кстати, в “Ромео и Джульетте” одно из таких событий описано весьма наглядно. Там гонца буквально замуровали в чумном доме. Что собственно и было роковой причиной гибели влюбленных.

Свет далекой звезды

    Непосредственно о жизни самого Фракасторо сведения довольны скупы. С внешней стороны она не была богата событиями. В связи с неудачной, для Венецианской республики, войной, приостановившей деятельность Падуанской школы, он должен был покинуть город. После непродолжительного пребывания в Порденоне, во вновь основанной там высшей школе, он возвратился в родную Верону и провел здесь около 40 лет, посвятив их, помимо медицинской практики, многообразным научным и литературным занятиям.

    Он снова, на некоторое время, возвращался в Падую для преподавания. Выезжал и в Рим — по настоянию папы. Известность его как ученого и врача, особенно в деле лечения заразных болезней, распространилась далеко за пределами Италии. Фракастора много раз приглашали для консультаций в другие страны. Однако предложения (весьма почетные и лестные) занять придворные должности он отклонял, дорожа своим уединением для продолжения научной работы.

    Последние годы жизни его прошли неподалеку от Вероны, в селе Кафии, на берегу Гардского озера. Здесь он и умер от кровоизлияния в мозг 8 августа 1553 г. Прах Фракастора был перевезен в Верону, где ему в 1555 г. был поставлен памятник. Нам сейчас трудно представить себе масштаб этой личности, но влияние его на современников было огромно. Об этом говорит хотя бы тот факт, что после смерти Джироламо Фракасторо за короткий срок трижды – в 1555, 1574 и 1584 гг. – выходило полное собрание его сочинений. Отдельным томом вышли его письма в сборнике “Письма тридцати знаменитых людей” (Венеция, 1560). А затем, уже два столетия спустя, в 1739 г. были напечатаны его стихи.  

Дени Дидро (1713-1784) – французский философ, просветитель, руководитель Энциклопедии, писатель, критик искусства. Вместе с Вольтером оказал наибольшее влияние на современную ему общественную мысль. В философии быстро прошёл путь от деизма и этического идеализма до материализма (в учении о природе, в психологии, в теории познания) и атеизма. В материалистическое понимание природы Дидро внёс некоторые элементы диалектики – идеи связи материи и движения, связи протекающих в природе процессов, вечной изменчивости природных форм.

Источник: StudFiles.net

ТЕЛЕЗИО Бернардино

(1509 – 2 окт. 1588) – итал. философ-материалист. Организовал в Неаполе академию, поставившую задачей опытное исследование природы, – первое из об-в такого рода. Эта программа была слабо реализована вследствие неразвитости естеств. наук в ту эпоху. Т. фактически возвращался к натурфилос. идеям Анаксимена и Парменида, а также стоицизма. Материя, согласно Т., неуничтожима, качественно однородна, количественно неизменна; она сплошь заполняет пространство и исключает пустоту. Отвергая по существу аристотелевско-схоластич. дуализм земного (состоящего из традиц. элементов – земли, воды, воздуха и огня) и небесного (состоящего из особой, «пятой сущности», или эфира), Т. не преодолел традиционных представлений о материи как только о пассивном, страдат. начале. Активным, движущим началом природы Т. считал (подобно Стратону) противоположно действующие стихии холода и тепла, к-рые он мыслил одушевленными. Этот гилозоизм, как и диалектика противо-положностей, – характерные особенности натурфилософии эпохи Возрождения. Тепло, по Т., сконцентрировано в Солнце, а холод – в Земле. Борьба солнечного и земного миров составляет основное содержание космической жизни. Жизненный дух (spiritus), присущий животным и человеческим организмам, соединяет их с мировым теплом. Это – тонкое и подвижное вещество, представляющее собой смесь легко проницаемого воздуха и деятельного огня. У человека оно сконцентрировано прежде всего в мозге, откуда по нервам распространяется по всему телу. Гл. назначение духа – служить эластичной средой, посредством к-рой человеческие чувства воспринимают внешние предметы, воздействующие на нас в соответствии со степенью смешения в них тепла и холода. Теория познания Т. – материалистич. сенсуализм. «Мышление значительно менее совершенно, чем чувство», к-рое и является основой познания («О природе вещей согласно их собственным началам» – «De rerum natura iuxta propria principia», liber 1–2, Romae, 1565; расшир. изд., liber 1–9, Neapoli, 1586; совр. изд., v. 1, Modena, 1910; v. 2, Gen., 1913, v. 3, Roma, 1923). Все выводы рассудка – выводы по аналогии, в соответствии с некогда воспринятым, и догадки по воспоминаниям. Критерий истины – опыт. Этич. доктрина Т. носит натуралистич. характер. Стремление к самосохранению, присущее всей природе, определяет, по Т., и поведение любого человека. Сенсуалистич. гедонизм Т. направлен против аскетич. морали. Наряду с природным духом человека Т. признавал существование бестелесной и бессмертной души, вложенной в человека непосредственно богом. Предвосхищая идеи деизма, Т. говорил о том, что материя и мир некогда были созданы богом, но с тех пор существуют по собств. законам. Последователями Т. в Италии были Ф. Мартелли, С. Куатромани, А.Персио, Кампанелла. Влияние Т.испытал Бруно. Высокую оценку его попыткам создать метод опытного исследования природы дал Ф. Бекон. Соч.: Varii de naturalibus rebus libelli. Ab A. Persio editi, pt 1–8, Venetiis, 1590. Лит.: История философии, т. 2, M., 1941, с. 47–52; Корелин М. С., Ранний итальянский гуманизм и его историография, вып. 1–2, М., 1892; Соколов В. В., Очерки философии эпохи Возрождения, М., 1962; Зубов В. П., Развитие атомистических представлений до начала 19 в., М., 1965; Горфункель А. X., Материализм и богословие в философии Б. Т., в сб.: Итал. Возрождение, [Л.], 1966; Fiоrеntino F., В. Telesio, v. 1–2, Firenze, 1872–74; Gentile G., В. Telesio, Bari, 1911; его же, В. Telesio, в его кн.: Il pensiero italiano del Rinascimento, 3 ed., Firenze, 1940; Abbagnano ?., Telesio, Mil., 1941; ?rоilo ?., В. Telesio, 2 ed., Roma, 1924; Zavattari ?., La visione della vita nel Rinascimento e B. Telesio, Torino, 1923; Soleri G., Telesio, Brescia, 1944; Firpo L., Filosofia italiana e controriforma, Torino, 1951, p. 38–55; Saitta G., Il pensiero italiano nell´ Umanesimo e nel Rinascimento, v. 3, Bologna, 1951, p. 1–77. В. Соколов. Москва.

Источник: Философская Энциклопедия. В 5-х т.

Источник: terme.ru

Влияние

Телезий оказал значительное влияние на пробуждение эмпиризма: под его воздействием развивались Патрици, сочетавший его идеи с платонизмом, и Кампанелла. Фрэнсис Бэкон также был знаком с его трудами и говорит о нём как о родоначальнике опытной философии («novorum hominum primus»). В своей критике его философии он поясняет:

Ибо о самом Телезио я имею хорошее мнение и признаю в нем искателя истины, полезного для науки, реформатора некоторых воззрений и первого мыслителя, проникнутого духом современности; кроме того, я имею с ним дело не как с Телезио, а как с восстановителем философии Парменида, к которому мы обязаны питать большое уважение.

Натурфилософия Телезия оказала большое влияние на Джордано Бруно.

Труды

Кроме упомянутого сочинения «De natura rerum juxta propria principia», Телезий написал:

• «De Mari» (1570),
• «De his qui in aere fiunt et de terrae motibus» (1570),
• «De colorum generatione» (1570),
• «De cometis et lacteo circulo»,
• «De iride»,
• «De usu respirationis»

etc.

Источник: infosphere.top

Влияние

Телезий оказал значительное влияние на пробуждение эмпиризма: под его воздействием развивались Патрици, сочетавший его идеи с платонизмом, и Кампанелла. Фрэнсис Бэкон также был знаком с его трудами и говорит о нём как о родоначальнике опытной философии («novorum hominum primus»). В своей критике его философии он поясняет:

Ибо о самом Телезио я имею хорошее мнение и признаю в нем искателя истины, полезного для науки, реформатора некоторых воззрений и первого мыслителя, проникнутого духом современности; кроме того, я имею с ним дело не как с Телезио, а как с восстановителем философии Парменида, к которому мы обязаны питать большое уважение.^[1]

Натурфилософия Телезия оказала большое влияние на Джордано Бруно.

Труды

Кроме упомянутого сочинения «De natura rerum juxta propria principia», Телезий написал:

• «De Mari» (1570),
• «De his qui in aere fiunt et de terrae motibus» (1570),
• «De colorum generatione» (1570),
• «De cometis et lacteo circulo»,
• «De iride»,
• «De usu respirationis»

etc.

Источники

• Телезий, Бернардино // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Телезио, Бернардино

Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.

Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.

Источник: wiki-org.ru